Баян Ширянов - Занимательная сексопатология

Гости оделись, захватив с собой согревающее, и вывалили на улицу. Вскоре появился Текучая с охапкой пенисов, и Кац, с тачкой. Члены были аккуратно водружены на тачку и кавалькада двинулась по арбатским переулкам, пугая видом тачки с торчащими из нее хуями радостных новогодних прохожих.

Для меня уже стало хорошей и доброй традицией встречать Новый год в компании известнейшего московского художника-инсталлятора Ольгерта Текучая. Но традиции надо поддерживать, иначе рухнуть они могут. И как не ждала я звонка Ольгерта с приглашением, он, почему-то, не позвонил. Посему, глубоко вздохнув, я сама набрала его номер.

- Да. - Ответил мне приятный баритон.

- Ольгерт, это я, Кира.

- А я только собрался тебе звонить. - Задумчиво соврал художник. - Столько мороки с подготовкой…

- А что будет?

- Ну, ты же знаешь, я ничего не говорю заранее. Сюрприз все-таки. В общем, подходи к одиннадцати.

И вот предновогодний вечер. Я пробираюсь по скользким арбатским переулкам в мастерскую Ольгерта. Вдруг рядом со мной притормаживает разноцветный «Мерседес».

- Тебя подвезти?

Заглянув в приветливо распахнутую дверцу, я обнаруживаю внутри своих старых знакомых, философа-маргинала Кирилла Каца и великого русского писателя Баяна Ширянова. Несмотря на то, что идти остается каких-то полтора квартала, я сажусь в машину и мы едем.

- Ты не знаешь, что будет? - Не отрываясь от дороги, спрашивает Кац.

- Нет. А ты?

- И я - нет. Но Ольгерт сказал, что для мужиков будет пропуск.

- Пропуск чего?

- Пропуск «какой»! Сто гондонов.

- Он четыре раза пересчитывал. - Доверительно сообщает мне Баян Ширянов. - Чтобы ночь не испортить…

- Да! - Гордо заявляет Кац. - Я израсходую их все!

В этот момент мы затормозили у дома Ольгерта.

Крутая скрипучая лестница. Обшарпанные стены с полуприличными граффити. И вот, площадка последнего этажа. Но вместо привычной кнопки звонка нас встретил… Вы уже догадались? Да, надутый презерватив. Пока я колебалась, Баян, не долго думая, сжал его в кулаке. Внутри раздалось пронзительное сверещание, и вскоре дверь отворилась.

- Опаздываете! - Ольгерт Текучая был в маске индюка, у которого над клювом висел наполненный какой-то розовой жидкостью презерватив. - Проходите, раздевайтесь. Скоро начнем.

- Раздеваться до чего? - Уточнил Кац.

- Ну, какая-то одежда пока должна быть. - Художник повернулся к нам голой спиной и удалился.

Я осталась в блузке и юбке, и, оставив Каца и Баяна разоблачаться, прошла к гостям. Несмотря на известность Ольгерта, или благодаря оной, практически все приглашенные, среди которых оказалось множество весьма популярных личностей, не дали согласия на упоминание их имен. Я не понимаю, чего тут стесняться? И так желтая пресса склоняет эти имена, как хочет, но… Коли уж я дала слово - я ему стараюсь не изменять…

Тут я должна сказать несколько слов об обстановке, в которую я попала. Посреди огромной комнаты-мастерской, на невысоком подиуме стояла ель почти до потолка. Как и в прошлом году, концы ее веточек были заделаны в пенопластовые фаллосы, но, на сей раз, каждый член был «одет» в фигурный презерватив с головой дракончика на конце. Вокруг флоро-генитального чуда стояли столы с выпивкой и закусками. Гости совершали размеренную ротацию из своих кучек к фуршету и обратно. Одежда на многих еще была, но те немногие, что успели уже обнажиться, вызывали косые ухмыляющиеся взгляды тех, кто пока еще выглядел цивилизованно. Но абсолютно у всех, и одетых, и нет, на головах были птичьи маски.

Едва я вступила в зал, как ко мне подбежал какой-то юноша и вручил маску канарейки.

- Лицо можете не закрывать, но она должна все время быть при вас! - Предупредил он.

Отведав угощения и шампанского, я побеседовала с несколькими знакомыми и, когда время уже почти подошло к полуночи, в мастерской прогрохотал голос:

- Внимание!

Все повернулись к лесенке, ведущей на второй, подсобный этаж мастерской. Там стоял Ольгерт Текучая, полностью обнаженный. Единственной одеждой его была уже упомянутая мною индюшачья маска.

- Внимание! - Повторил художник. - Мы собрались здесь, чтобы встретить новый двухтысячный год. Наступающий год по китайскому календарю является годом Дракона. Это единственное существо из гороскопа, которое может летать, и оно сродни одновременно и хладным гадам и горним птицам. Так и мы, люди, имеем двойственную природу. Снизу у нас гад стоячий, или вместилище для него, а вот сверху - мы, как выразился философ, бесперые птицы. Сегодня во всяком случае.