Любовь Тильман - Осколки

Если ошибалась, ошибалась искренне,

Ни ханжой не была и ни святою,

Я всю жизнь прожила сама собою,

Хорошо ли плохо ли, как случилось…

Жизнь прошла эпохою и отснилась.

Позади все милости и немилости,

И мечты крылатости и бескрылости.

Мне теперь открыты все премудрости,

Только жаль, что не во что уже расти.

Ни ад, ни рай обещаны не нам.

Что было прахом в прах и возвратится.

Душе курить не долго фимиам.

И только Дух извечно будет длиться.

Он – пламя от холодного огня,

Которым Бытие воссоздаётся,

И разум, страхом вечности пьяня,

Прельщает сном бездонного колодца

И белого слияния лучей,

Что жизнь в себя вбирает, как ручей,

Впадая в океан горящий Солнца.

Я с тобой то цветущим садом,

То колючей хладной метелью,

То лечу к ногам листопадом

И бегу за следами тенью…

Ты, волною, меняешь фазу:

То далёк, как неба пучины,

То так близок – не видно глазу,

Будто мы организм единый…

Мир рассудочен, безрассуден…

Нить то путается, то рвётся…

Не по праздникам, бытом буден

Тишина любви познаётся…

Жизнь колеблется в дымке зыбкой,

Всё стабильно в ней лишь формально…

Говорим знакомым, с улыбкой:

Хорошо! Спасибо! Нормально!

Молиться в церковь дурака послали,

Он лоб расшиб – пословица гласит…

Молитвы есть – привычки, и морали,

И чистой веры, что чтит неофит…

Но есть ещё молитвы – пробужденья,

В самих себе, дотоле спящих сил,

И, с космосом энергий, единенья

Всех чувств, что слов потоком разбудил…

Молитвы не от разума, – от сердца,

От ищущей и жаждущей Души,

Чтобы на Знак, на Символ опереться,

Набраться сил, сквозь мира миражи

И мужества для сосуществованья,

В крикливом одиночестве толпы,

В том чему нет ни смысла, ни названья,

Лишь странной эволюции столпы,

Где всё едино, от одной монады,

И скрытно повторяет этот путь…

Не ждущие бессмертья иль награды…

Коросты конформизма чуть стряхнуть,

Вздохнуть, и снова в омут погрузиться

Пустых, смешных и суетных страстей…

И лишь Душа – чудная бунтовщица,

Летит в зенит, сквозь ослепленье дней,

Всё логике иной тщась подчиниться.

Плачь, скрипка! Не о том, что радуг мост

Разрушился под тяжестью рыданий!

И ни о том, что тень воспоминаний

Мозг воспалённый в идеал вознёс!

Не над могилой сброшенных судеб,

Веков летящих вдаль по бездорожью!

И не о страсти, что объята дрожью,

Любви, как милость, подаёт свой хлеб!

Плачь, скрипка! Плачь! О чём-то неземном!

Что недоступно слуху, чуждо взору!

О том чудном! Непрожитом! Чужом!

Что страхи выплетают в тьмы узоров!

Плачь, скрипка! Плачь в открытости Души!

Твой плач зовёт, тревожит, исцеляет…,

Не музыку, энергий мятежи

В сердца окаменелые швыряет.

Плачь, скрипка! Плачь! Рыдай самой печалью!

Вуалью звуков дёрганной и зыбкой!

Чтоб твои всхлипы, обрастая далью,

В нас прорастали грустною улыбкой.

В том мире, где с тобою мы встречались,

Давным-давно распаханы леса,

И от грибных полян пеньки остались…

Лишь всё бежит дорожки полоса…

Тут, помнишь, было топкое болотце,

А здесь, поросший мятой, луг с водой,

Чтобы по «драпакам» не исколоться,

Часть леса обходили стороной…

Потом, через овражек, до пригорка,

На вырубку, к кормушке для зверей…

Соседская нелепая коморка…

Не сосчитать уж сколько тому дней,

Помноженных на годы, устремленья,

Конечный, в одну сторону вояж…

Кто мог бы предсказать тогда, в то время,

Что совершим с тобой такой вираж?!

Нет, я отнюдь не ловелас.

Я помню каждую из вас.

Я обожал вас и любил,

И с каждой счастье находил,

Неважно месяц или час…

Но убеждался каждый раз,

Что вами правил эгоизм.

Вы все меня тянули вниз,

Экстазом низменных страстей,

Желаньем стать тропой моей,

Чтобы ни-ни и ни на шаг…

Свобода – вот ваш первый враг.

Никак вы не возьмёте в толк,

Что я – не верный пёс у ног,

А ласковый свободный кот,

Могу пустить и когти вход,

Когда наступите на хвост,

Задав мне каверзный вопрос.

Любовью за любовь плачу,

И нежно лащусь, и урчу…

Но вмиг исчезну, словно тень,

Едва завижу клетки сень.

Душой ничуть я не кривлю:

Я всех вас искренне люблю,

Но, в подчинении природе,

Не изменю своей свободе,

Она – подруга и жена,

Одна мне истинно верна.