Любовь Тильман - Осколки

Висит полоской рыжеватой пыли.

Дома белеют в серой полумгле.

Свет солнца в небоскрёбах золотится.

Мельканьем тени, с крыш летят к земле,

Исследуя все мусорники, птицы.

В больнице ни минуты тишины,

Покоя ни медсёстрам, ни врачам…

Тяжёлым забытьём витают сны,

Давая роздых страждущим телам.

Соседка причитает день-деньской:

За что же ей дана напасть такая,

Тяжёлый, хриплый кашель за стеной…

А за окном – жизнь буден, городская,

Обычная. И я туда уйду,

Забыв, со временем, чужой судьбы беду.

Ладно, любимый, не надо, остынь…

В косы свои я вплетаю полынь,

Чтобы горчили, как дым твоих слов

В утренний час, милый мой рыболов.

Ах, да неважно – поймал… не поймал…

Блеск твоих глаз, словно полный бокал,

Вермута чувств, что играли тобой,

Словно песками бегущий прибой.

Я узнаю эту их красноту…

Я не забыла улыбочку ту…

Знаешь, смешон весь поток лживых слов,

В запахе мне незнакомых духов.

Что ты?! Сердиться?! Давно не сержусь.

Окна Души занавесила грусть.

Что же поделать, коль в буден поток,

Пламенем, вторгся внезапный восторг?!

Это, для жизни, обычный сюжет.

В этом, мой милый, твоей вины нет.

Весенний ритм наполнен новизной

Отбывших, прошлогодних, настроений,

И чуда к жизни рвущихся мгновений,

И бурною любовною игрой…

Взлетает листьев молодых волна,

В таинственной кассете прорастания…

Никто ещё не верит в облетания,

И в мудрость зрелости у кромки сна.

Благоухают, буйствуют сады…

Жизнь так прекрасна в царственном цветенье!

В ней чувствуется каждое биенье,

От лютика до Солнечной Звезды.

Всё так же есть на свете простаки,

Что не умеют грабить, пресмыкаться.

Обманывать других им не с руки,

Всех стерпят, и святош, и святотатца…

Хоть первый век, хоть двадцать первый век,

А хоть десятый век до нашей эры… –

Всё так же верит в сказки человек,

Всё те же заблужденья и химеры.

И так же лицемерье, и обман,

И войны капиталу в услуженье,

И наглость пробивает, как таран,

Деньгами все законы и решенья.

Меняется лишь только антураж,

Как будто декорации на сцене,

Где королевой соблазнённый паж,

Вновь мёртв, в угоду царственной измене.

Король не свят, но это его роль,

Сценарий весь протёрт в суфлёрской будке…

Покуда продолжается гастроль,

Всё будет точно так, из суток в сутки.

Статисты то и дело норовят,

Где можно, на передний план пробиться…

Лишь простодушно зрители следят

За этой битвой денег и амбиций.

У них на сцене нет своих ролей,

Хоть каждый театра вздох оплачен ими,

Массовка для шутов и королей,

С нелепейшими Душами смешными.

Нежная, как лёгкое дыханье

Вешних перелётных ветерков.

Светлая, как лучиков сверканье

В голубых разрывах облаков.

Гибкая, с искристыми глазами,

Так прекрасна – слов не подобрать…

Парни по селенью шли кругами,

Чтоб её ещё раз повидать.

А она их и не замечала,

Ей хотелось сказки неземной,

Всё ждала такого идеала,

Чтобы сделать смог её звездой.

Дождалась. Ровесницы – все бабки,

В хлопотах, вокруг своих внучат…

А она перебирает тряпки

И переживает: как там чат…

В нём не развлеченье, а работа.

Знаменитость – тот же капитал.

Рейтинг её главная забота,

Но, с годами, он, увы, упал.

Первыми глаза заледенели,

Как у сонной рыбы стал их взгляд…

Мышцы лицевые онемели,

Чтобы скрыть морщинок плотный ряд…

Силикон… Резекция желудка…

Без детей (снижала андроген) …

Сохранить свою красу не шутка,

Правда стала, словно манекен.

Впрочем, это всё совсем неважно,

Ведь сумела, несмотря на раны,

Так самозабвенно и отважно

Все мечты осуществить и планы.

Столько сил, чтоб удержаться в топе!

Ну хотя б на нижнем рубеже…

Снимки уже правят в фотошопе…

Пусто и в квартире и в Душе…

Не начать уже сначала.

Вечер, словно грань кристалла,

Разложил по гамме свет,

Разделяя «да» и «нет».

Жизнь на роли не скупится,

Всё со временем, простится,

Только память будет вновь

Возвращать былую боль.

Можно будет улыбаться,

Играм страсти предаваться…

Даже искренне любить,

Словно и не замечая,

Что украдкой, жизнь чужая,

В жизнь твою, вплетает нить.

Из-под ног слетают камешки…

Лучше в бездну не смотреть…

Палых листьев круговерть…