Петер Зилахи - Последний окножираф

Я — единственный венгр во всем поезде, и проводник советует мне запереться изнутри. Наши люди (полиция!) сойдут на границе. А что дальше — одному Богу известно. Сквозь мелькающие спицы деревьев я взираю на звезды и, сидя спиной по ходу поезда, напеваю себе под нос: Every time Yugo…

Из прочитанных книжек мне вспоминается, с каким трепетом, выехав поездом из Будапешта, ждали прибытия на Балканы Брэм Стокер и Троцкий. [9] Брэм Стокер (1847–1912) — английский писатель, автор романа "Дракула" (1897), принесшего ему мировую известность; Лев Троцкий во время 1-ой Балканской войны 1912–1913 был военным корреспондентом "Киевской мысли" и нескольких других русских газет на Балканах. Автор романа ужасов и военный корреспондент описывают Балканы почти одинаково. Заглянув в вагон третьего класса, Троцкий открыл в нем, как ему показалось, Ноев ковчег национальностей. Эта балканская атмосфера вдохновила обоих на создание их главных шедевров — графа Дракулы и Красной Армии.

Итак, полноценный, бесскидочный пассажир, я трясусь, не в силах заснуть, в Балканском экспрессе. Когда мне не спится, я должен выпить, а выпив, должен отлить. Вагон мотает из стороны в сторону, поезд идет нарочито медленно — мы уже въехали в другое время. По коридору катается пивная бутылка. В поисках буфета я иду в направлении, которое указывает ее горлышко. В одном из купе слышна музыка, звенят струны, завывает волынка — вино, женщины, песни, — я спрашиваю, не подскажут ли, где буфет. Они трясут головами в такт музыке и посылают меня подальше на всех сербохорватских языках, вместе взятых.

Летом мы ходили под парусами по Балатону, зимой озеро замерзало и тренировки проходили в Будайской Крепости. Мы бегали вдоль крепостных стен вокруг фаллического надгробия Абдурахмана с чалмой на верхушке, которую я по неразумию принимал за земной шар. Я строил честолюбивые планы: совершить плавание вокруг света и при этом не заблевать его. Спортивные травмы вроде бы подтверждали мысль, что земля круглая, а не плоская. Ближайшая морская гавань была на карте, моя эпоха великих открытий началась на 16-й странице Атласа. Поначалу я принял Америку за Индию, но моя упорная одиссея не осталась невознагражденной. Однажды, к концу игры в города — мы играли в нее на деньги, — я обнаружил, что столицы, начинающиеся на букву «Б», расположены на прямой, которую можно провести с помощью линейки между Брюгге и Басрой от Северного моря до Персидского залива. Ось Брюссель-Бонн-Беч [10] Беч — венгерской название Вены. -Будапешт-Бухарест-Багдад говорит сама за себя, а когда я узнал, что на формирование городов оказывают влияние реки, моря и горы, то мне не показалось натяжкой включить в игру Белград, Братиславу и Берн. Берлин, конечно, находится севернее, что можно расценивать как тектонически-лингвистический сдвиг, однако после Второй мировой войны великие державы внесли нужные коррективы. Более мелкие города на «Б» вдоль линии разлома лишь подтверждали мое открытие: Бреда на бельгийской границе, Базель и альпийский Больцано, Баден-Баден в земле Баден-Вюртемберг, Байрейт и Бамберг в Баварии, исконно словацкая Бестерцебаня, она же Банска-Бистрица, моравский Брно и Бадачонь на берегу Балатона. Баня-Лука в Боснии, быть может, стоит чуть-чуть в стороне, зато трансильванский Брашов расположен точно на этой линии. Миновав Балканы, лингвистически-тектонический разлом идет по берегу Черного моря от болгарского Бургаса к Босфору, а затем к Стамбулу и Бурсе, столице древней Турции. Среди многочисленных турецких городов на букву «Б» упоминания достойны знакомо звучащие Батман и Бетлис. Добравшись до Бейрута, мы делаем короткий библейский крюк с заходом в Библос, Баальбек и Бетлехем, руины же Бабилона [11] Бетлехем, Бабилон — венгерское название Вифлеема и Вавилона. расположены близ Багдада. Мне стало ясно, что следует создать карту, которая бы показала, что буква «Б» в развитии цивилизации сыграла никак не меньшую роль, чем долины великих рек. От расположенной близ Багдада разрушенной башни и до Брюсселя история вращается вокруг мировой оси, связанной с буквой «Б», — начиная с неосмысленного гуканья новорожденного беби до Банска-Бистрицы. Перед моими глазами обретал очертания земной шар, не поделенный на нации и народы, и я был твердо уверен, что правильная карта и соответствующая помощь логопедов могут вернуть нас в блаженные, довавилонские времена, когда мы все говорили на одном языке. Зная, насколько часто перемещались линии на карте в одном только этом веке, я чувствовал, что следую верным путем. [12] Взгляни на карту (с. 130). В северо-западном направлении линия разлома может быть продлена до Бирмингема и Белфаста, на юге мы видим Бахрейн, а у Билад-Бани-бу-Хассана она достигает берега океана.