Сергей Могилевцев - Вечный Жид

Аарон, которому, как уже говорилось, было к этому времени около пятидесяти лет, хотя внутри он оставался молодым двадцатилетним евреем, приобрел себе новую одежду, новые документы, и даже новую квартиру в центре Иерусалима, зажив жизнью обычного иерусалимского обывателя, и только лишь изредка, для назидания самому себе, посещал тайное убежище кошки-Лолиты, которое находилось в одном из старинных переулков города, но никогда не задерживался там подолгу, не в силах забыть того, что с ним было. Он, кстати, похоронил Лолиту на одном из кошачьих кладбищ, которых немало было за городом, как обыкновенную кошку, и даже иногда, раз или два в год, навещал ее могилу, всегда подолгу оставаясь возле нее, и предаваясь при этом философским размышлениям о жизни и смерти. Старушки, которые ухаживали за такими же могилами своих умерших кошек, считали его большим другом животных. Аарон стал писателем, написав историю о своих похождениях в плену у кошки-Лолиты, и эта история стала бестселлером, принеся ему славу и деньги, которые были совсем не лишними, поскольку золотые червонцы Лолитиной бабушки к этому времени почти что все кончились. Он, привыкнув в плену страстно, по несколько раз в день молиться, продолжал делать это и сейчас, став правоверным иудеем, каждый день посещающим синагогу. Он, разумеется, больше не думает о том, чтобы стать геем, а, напротив, нашел себе красивую женщину, гораздо моложе себя, привлекательную и образованную, и даже подумывает, а не жениться ли ему на ней? Единственно, что смущает Аарона, это мысль о том, что она может оказаться кошкой, и в один прекрасный день превратит его в маленького серенького мышонка.

– Спору нет, история занятная, – сказал, помолчав немного, Айзек Обломофф, выслушав все, что рассказал ему Доктор Обрезание, – и даже очень занятная! Из такой истории действительно можно сделать приличный бестселлер! Одно лишь мне непонятно – почему главный герой носит имя Аарон Вагнер? Мне помнится, что это как раз ваше, коллега, тайное имя, то самое, которое повелел вам носить Иегова после того, как спас от неминуемой гибели в трюме расколовшегося надвое корабля! Не вы ли тот несчастный юноша Аарон, которого заколдовала, превратив в мышонка, коварная кошка – Лолита?

– Ах, коллега, – нервно засуетился и замахал руками смущенный Новосельцев, – о чем вы говорите?! Какая кошка-Лолита, какой юноша-Аарон? Все чистейшей воды совпадение, и не более того! Мало ли бывает одинаковых имен, которые носят совершенно незнакомые друг другу люди?! Такое бывает в жизни сплошь и рядом, и не стоит придавать этому слишком большого значения! Кстати, как чувствует себя ваш травмированный фаллос, вернее, крайняя плоть на нем, так неосторожно и поспешно обрезанная безжалостным ножом Авраама?

– Мой фаллос чувствует себя превосходно, – ответил, внимательно глядя на него, Айзек Обломофф, – а моя крайняя плоть еще слегка побаливает, травмированная безжалостным ножом Авраама, но, думаю, и это вскоре пройдет. В конце концов, не зря же мы здесь уже почти десять дней рассказываем друг другу разные байки! Но все же ответьте честно, как писатель писателю: вы были когда-нибудь в плену у кошки по имени Лолита, тайной ведьмы и лесбиянки, превратившей вас в маленького мышонка, которая погибла от ран, нанесенных ей такой же страшной соперницей? Ответьте мне, как на духу!

– Отвечаю вам, как на духу, – ответил ему Андроник Новосельцев, глядя на Айзека черными, похожими на спелые оливки, еврейскими глазами, – я никогда не был в плену ни у какой кошки, и никогда, разумеется, не был серым мышонком!

– И вы не прожили в шкуре простой мышки целую жизнь, вернувшись назад, в мир людей, уже умудренным опытом пятидесятилетним евреем, хотя на самом деле вам должно быть не более, чем двадцать два-двадцать три года? Ответьте мне, как отвечает подследственный строгому следователю!

– Отвечаю вам, как строгому следователю, – я дожил до своих нынешних годов самостоятельно, и мне вовсе не двадцать три, и уж тем более не двадцать два года! Я взрослый многоопытный и изощренный человек, безжалостный обрезала, отсекший своим вечным каменным ножом столько крайней плоти у юных и взрослых евреев, что, если ее сложить воедино, можно было бы составить бесконечную ленту до Луны и обратно! Зовут меня Доктором Обрезание, хотя в детстве я носил имя Гилада Шиая, а Иегова во время морского крушения дал мне тайное имя Аарон Вагнер. Только и всего, коллега, разве это не ясно и не понятно, как дважды два, или, допустим, пятью пять, а то и восемью восемь, черт побери!?