Умберто Эко - Нулевой номер

Надо, конечно, учесть, что Кабелла работал на пропаганду и хотел изобразить дуче полным сил и в совершенном владении собой. Но послушай теперь другой текст. Я прочту тебе цитату из воспоминаний Педро. Он описывает дуче в первые минуты после ареста. Давай я прочту, вот смотри: «Муссолини сидел за столом справа от двери. Если бы я доподлинно не знал, что это Муссолини, я бы не узнал его. Старый, истощенный, перепуганный. Вылезающие из орбит глаза с потерянным взглядом. Он поводит головой из стороны в сторону рывками, озирается, похоже, всего страшится…» Видишь?

— Ну ясно, страшится, его только что арестовали.

— Но ведь это только неделю спустя после интервью с Кабеллой. За час до этого он был почти убежден, что вот-вот проедет швейцарскую границу. Кто это способен за неделю так исхудать? Делаем вывод: тот, кто виделся с Кабеллой, и тот, кого видел Педро после ареста, — разные люди. Учтем вдобавок, что диктатора не знал в лицо и полковник Валерио. Он прибыл уничтожить, расстрелять не человека, а миф, образ, пропагандистскую фигуру. Того, кто показательно молотил пшеницу на току и возвещал о вступлении в войну…

— То есть у тебя получаются два Муссолини?

— Давай ты послушаешь дальше. В Милане распространилась новость, что готовятся привезти расстрелянных. На пьяццале Лорето собрались толпы. Кто ликует, кто негодует, кто вообще теряет человеческий облик и кидается терзать мертвые тела. Трупы топчут, выкрикивают ругательства. Плюют, пинают. Какая-то тетка разрядила в Муссолини пять раз пистолет, за своих пятерых сыновей, убитых на войне. Другая помочилась на Петаччи. В конце концов кто-то решил отобрать трупы у толпы. Их подвесили вверх ногами на перекладине бензоколонки. Это мы видим на фотографиях. Вот, я вырезал несколько снимков. Это пьяццале Лорето. Это тела Муссолини и Кларетты… Это уже на другой день, когда партизаны сняли трупы и переместили их в морг на пьяццале Горини. Фото, гляди на фото. До чего изуродованы. Сначала пулями, потом изуверством толп. Да и как можно узнать в лицо мертвеца, висящего книзу головой, глаза на месте рта, а рот на месте глаз? Естественно, опознать его невозможно.

— Ну хорошо, повешенный с площади Лорето, то есть человек, застреленный полковником Валерио, мог бы быть не Муссолини. Но Петаччи-то, увидевшись с Муссолини на берегу озера, она же его признала, а следовательно…

— К Петаччи еще вернемся. Сперва прокатаем мою гипотезу. У диктатора вполне мог иметься дублер. Этот дублер мог сколько угодно появляться вместо него на официальных выходах, выездах, стоя в автомобиле, всегда издали. Превентивно, что ли. Ну и для того, чтобы дуче мог спокойно уходить от ответственности. В час отправления в Комо поехал не сам Муссолини, поехал двойник.

— А Муссолини куда?

— К Муссолини вернемся. Дублер не один год жил в довольстве, роскошестве и упитанности, а работал (выступал в роли дуче) какие-то считанные разы. Тем не менее он уже сроднился с личностью Муссолини. Он соглашается еще раз, последний раз, сыграть муссолиниевскую роль, тем более, убеждают его, что даже если его и остановят на границе, никто не покусится, конечно же, на диктатора. Его дело маленькое — не выступать, не дерзить и дожидаться прихода союзников. Которым он откроет все карты, что-де не Муссолини он никакой, а коли так, ему и не грозит ничего, ну максимум подержат в каком-нибудь лагере несколько месяцев. После чего его ждет кругленький счет в швейцарском банке.

— Ну а фашистские бонзы, которые с ним были до конца?

— Ну так а бонзы приняли весь этот балаган, чтобы позволить начальнику скрыться. Добежать до англичан. Тогда, по их ожиданиям, он смог бы спасти и себя, и их самих. Ну, самые фанатичные думали, может, сопротивляться до конца… И им тоже нужна была символическая фигура, чтобы сплотить и сорганизовать жалкую горстку уцелелых бойцов. Можно, в частности, предположить и такой вариант: Муссолини с самого начала был и остается в машине с двумя-тремя самыми преданными, остальным же не позволено приближаться, и они видят его издалека, то есть видят кого-то в темных очках. Не знаю, как уж там это было. Но не суть. Предположение о дублере, исключительно оно одно, объясняет, почему же псевдо-Муссолини не стал видеться со своей женой и детьми в Комо. Не было возможности доверить секрет подмены целому большому кругу, зная многочисленность семьи.

— А Петаччи?

— А вот это самое трогательное: она торопится к дуче, думая, что это он, что она увидит его. И тут ей кто-то сообщает по секрету, что от нее требуется делать вид, будто тот дублер и есть Муссолини. Делать вид, чтобы все окружающие поверили. Делать вид до границы. Дальше уж она сможет ехать куда пожелает.