Леонид Гиршович - Суббота навсегда

Отдай. Возьму.

Бери. И дай взамен.
Пускай змеею посох обернется.

А справиться сумеешь ли?

Вот это
Кольцо, одно лишь, что не унесет
В карманах-котлованах новый Муса,
Ловчила, искушенный в превращеньях —
За что урвет себе изрядный куш…
Но этого кольца он не получит,
В нем тайна: обещание свободы
И сил — на тот короткий миг, покуда
Рука проложит к сердцу путь навахой.
Щелк, тайная пружинка, вдох глубокий…
Щепоть одна — а сколько славы в том.

Дерзнешь ли?

Я? Кордованка? Уродка?
Когда в зубах Пирании дитя?
Когда надежда прихватить с собою
Проклятого, его тоской упившись?
А там уж слуги подоспеют — что ж!
Так мертвую имайте!

Вижу, верю…
Нил будет красным, посох — змием. Будет
Исполнено, что должно мнеисполнить.

Я буду за тебя молить Царицу
Небесную и Всеблагого Свекра
Ее.

Mon Dieu!

Хуанчик, слушай…

Да?

И что же, сына своего Эдмондо
Не пожалеет он?

Нет, вбил он крепко
В свою треклятую башку, что дочкой
Его взамен благословило небо.
Вза-мен.

Но ведь не в браке рождена,
Насилья подлого случайный плод
(Чему, признаться, ни на грош не верю),
Презренный выблядок с лицом смазливым,
Как может стать наследницей она
Именья, титула, фамильной спеси,
Что выставлена в золоченых рамах
Векам грядущим на погляд… Ты прежде
Слыхал, чтоб отдавалось предпочтенье
Случайной встрече гениталий двух
Пред таинством супружеской любви,
Союзом, что скреплен у аналоя
Перстами кардинала де Брокка?

Слыхал, Манюня бедная, слыхал.
Послушай песенку, что я тебе спою.

Но минуло с тех пор лет этак триста,
И португальцы варварством своим
На всю Европу славятся к тому же.

В отличие от нас. Коррехидор,
Конечно, не дон Педро, это верно,
Но сватов в усыпальницу Ла Гранха
Пошлет, была б цехинов лишних сотня.
И вот, глядишь, услужливый министр
(Чтоб больше тавтологий нам не знать!)
Подстережет монарха благодушье —
Рескрипт готов: король дает добро.
А там недолго к аналою гроб
С невестою доставить, перепутав
Венчанье с панихидой… И привет.
Кто был никем, тот станет всем. Горняшка
Отныне наречется де Кеведо.

В глазах темнеет. Я тебе не верю.
Ты жаден, Хуанито, до моих…

Судить о кастильянцах по себе —
Ошибка всех кордованцев.

Не смей!
Я не позволю, слышишь? За рубли
Кордованцы еще не продавались.

Спокойно. Передумала — скажи,
А подозрительностию притворной
Маскировать естественное право
Любой дрожащей твари на надежду
Здесь незачем. Действительно, а вдруг…
Но только не порочьте, ваша светлость,
Ни Хуанито, ни страну его.

Хуанчик!.. Не хами. Не забывай:
Тебе, в отличье от меня, терять
Есть что́. Во всех к тому же отношеньях.
Тебя хоть и не вижу — здесь темно,
Уверена, что побледнел ты… Значит,
Наш уговор я в силе сохраняю:
Ты превращаешь зеркальце в кинжал,
Сверкающий, как жадные глаза
При виде драгоценностей. За это
Они — твои, сокровища мои!