Ирина Кедрова - Жизненный круг

Рос он быстро, и как стало ему тесно, задумал во внешний мир перебраться. Толкнулся сильно, не поняли. Толкнулся еще раз. Надавил на низ своего жилища так, что мама вскрикнула. Что-то он, видно, сделал, поскольку его уютное жилище слегка сдвинулось, ему даже показалось: вниз куда-то полетело. Находиться в таком положении невыносимо, потому стал он биться, причем именно вниз, полагая, что выход там. Уставая, ненадолго затихал, а потом настойчиво пробирался дальше сквозь узкий и темный туннель. Особенно испугало, когда вода, которая всегда защищала от ушибов, вдруг исчезла. Что это? Как же без нее? Растерянность быстро прошла и появилась уверенность, что выбираться все-таки придется, и чем скорее он это сделает, тем лучше. На беду что-то мешало, не пускало. Может, этот длинный шнур, который связывает его с мамой? Оторвать его он не мог, да и боялся, не представляя, как без него питаться.

За волнениями не заметил, что вокруг мамы собрались чужие люди. Незнакомые голоса, очевидно, подсказывали ей, как помочь малышу выбраться. Он слышал указания: «тужься», «тужься милая, сильнее», «отдохни, не тужься». После таких слов мама напрягалась, и он чувствовал, как благодаря этому напряжению движется вперед значительно быстрее. Иногда она переставала тужиться, и он требовал: «не прекращай, я хочу выйти». Сердечко его сильно колотилось, он задыхался, и настойчиво искал выход. Потом услышал: «придется резать», «теряем обоих». Страшно испугался, присмирел, обдумывая, что там вовне происходит, и надо ли себя проявлять. Пока думал, случилось страшно интересное: какие-то руки его подхватили, подняли, стало светло, только холодно и неуютно, потому он громко закричал: «Помогите!». Слов, правда, не было, был плач, однако умные люди все понимают. Незнакомая тетя, державшая его на руках, сказала: «Раскричался. Мальчик, крепенький и крикливый. Смотрите, мамочка». Значит, эта тетя – не его мать.

Конечно, как он сразу не признал ее? Она лежит где-то внизу, видно ее плохо, только глаза, которыми смотрит на него ласково и шепчет чуть слышно: «Женечка». Вот она, его мама, от которой всегда шло тепло. «Пустите меня к ней», – кричит он. Теперь он знает, что зовут его Женечкой, и что он мальчик. Мальчик хочет к своей маме, все та же тетя несет его на что-то жесткое и укутывает в пеленки. Стало тепло, накатила усталость, и еще немного покричав в надежде, что к маме отнесут, он засыпает. Ему снится уютное жилище, с которым расстался, хочется вернуться, да, видно, не получится. Долго лежит на чем-то жестком, иногда просыпаясь и покрикивая. Спустя какое-то время проснулся в маленькой кроватке, рядом такие же, как он, младенцы покрикивают. Приходит тетя, другая, не та, что он видел при рождении. Она кажется доброй, поскольку берет его на руки, прижимает к себе, а потом что-то прикладывает ко рту и из этого что-то льется приятная белая жидкость. Оказывается, это соска с бутылочкой, наполненной молоком, необходимым младенцу. Приятно, тепло. Но где же мама?

Так ли было на самом деле, Женя доподлинно не знает. Сначала в каждой женщине выискивал черты своей мамы и бросался к ней, уверенный, что это она спешит к нему. Потом понял: бабушка у него за маму, и полюбил ее еще сильнее, потому что именно бабушка была доброй и ласковой, а голос ее знаком ему с зарождения: он был всегда.

Бабушка показывала Жене мамины фотографии, с которых смотрела на него смеющаяся девчонка, и он знал: его мама – девчонка с фотографии. Затем бабушка показывала фотографии красивой девушки и улыбающейся женщины. Значит, думал Женя, мама бывает разной: и смеющейся девчонкой, и красивой девушкой, и женщиной с добрыми глазами и улыбкой, обращенной к нему. Теперь она превратилась в бабу Нюру. С годами он понял, что живет с бабушкой, а мама умерла, и это значит: нет ее нигде. Бабушка Нюра говорит, что мама сидит на облачке, на него сверху поглядывает. Женя внимательно рассматривает облака, и никого там не видит.

– Бабушка, давай маму позовем. Пусть она спрыгнет оттуда к нам.

– Не может она, внучек. Нет у нее сил на землю вернуться.

– Я ей силы дам. Я же вон какой сильный.

– Твои силы ей не помогут.

– А что ей поможет?

– Женечка, мама может только на нас смотреть и радоваться.

Неправильно мир устроен: у других мамы с детьми живут, у него же, в маме нуждавшемся, она на облаке сидит. Да мир не изменишь. И живет Женя вдвоем с бабушкой, которая всех на свете лучше.

– Есть у нас с тобой, внучек, Гена и Таня, – напоминает бабушка.