Ирина Кедрова - Жизненный круг

– Да замуж-то больше не вышли, – в тон ей ответила невестка.

– Некогда мне было мужей искать: дети на руках.

– Вот и Гене некогда искать: семья у него большая, обо всех нас заботиться – за новыми женами не побегаешь. Кстати, Дмитрий вернулся: все сделал, в военкомате был. Назначили Жене пособие, небольшое, правда, но все же какие-то деньги. Думаю, Милка в больницу работать пойдет, в училище поступит.

– Может, она в Тулу уедет? – засомневалась Нюра в Татьяниных планах.

– И не надейтесь, мама. Привыкайте к невестке. Почему вы так недоверчивы к ней? Меня-то сразу приняли.

– Ты другая была. О Женечке беспокоилась, при Гене краснела и робела. Я сразу увидела, что вы – подходящая пара. А эта – все сама решает, обо всем суждение имеет, из брюк не вылезает.

– В брюках они все ходят. А что самостоятельная, так хорошо. Без этого сейчас не проживешь. Ташка с ней подружилась, все свои тайны ей рассказывает. Я рада: не все дочь матери сказать может, а Милка – разумный советчик.

Посидела Таня с Нюрой, успокоила ее колготное сердце, отвела думы печальные. Через несколько дней Гена забрал мать домой. По дороге все учил, как ей следует себя беречь: не наклоняться, тяжестей не поднимать, глаза не напрягать, больше на свежем воздухе гулять. Только разве это выполнимо для одинокой немолодой женщины?

– Почему одинокой? Мы с тобой, мама. И помощница у тебя хорошая, – продолжал сын свои наставления.

– Да не говори ты мне о ней. Как сговорились: хорошая, работящая, добрая – ангел ходячий в доме, – рассердилась ни с того ни с сего Нюра.

Надолго замолчала. Крутилась в ее голове одна дума: как ее Женечка? Может, уже заговорил? У сына спрашивать не стала.

Дома ждала их вся семья: Таня с Милой обед приготовили, Коля в магазин за продуктами сбегал, Таша квартиру прибрала, совершив тем самым, по ее юношескому разумению, великий подвиг.

Нюра первым делом к Жене направилась, желая самолично увидеть, как внук «глазами смотрит и все понимает». Вошла осторожно, словно боясь испугать со сна маленького ребенка. Женя спал: глаза закрыты, на губах чуть заметная улыбка таится, руки поверх одеяла лежат и слегка подрагивают. За Нюрой в комнату вошла Мила, остановилась у двери, не решаясь пройти. Чисто и светло в комнате. На небольшом столике у кровати стоят две фотографии: с одной смотрит на Женю, приветливо улыбаясь, Милка, на другой – Нюра обнимает маленького Женю – симпатичного трехлетнего карапуза.

Вспомнила Нюра, как упал малыш, больно ударившись, горько рыдал у нее на руках, а она, поглаживая его, приговаривала: «У кошки заболи, у собачки заболи, у тебя, Женечка, никогда не боли». Чем ей тогда досадили бедные кошка с собакой? Женя на нее глянул и сказал: «Не, баба, у кошки не боли, у собачки не боли».

– Женя любит смотреть на эту фотокарточку, – произнесла тихо Мила, словно поняв, что творится в Нюриной душе.

В это время Женя раскрыл глаза и тихо, еще неуверенно, произнес: «Баба Нюра, ты? Я вернулся».

Это были первые слова, которых ждали больше года все собравшиеся в доме. Это были первые слова, которые Нюра услышала от внука спустя три года после его ухода в армию. И если рука его когда-то дернулась в Милкину сторону, то первые слова он сказал ей, своей любимой бабушке. Стоит ли обижаться на Милку?

Жизнь снова налаживалась. Медленно, но неуклонно Женя шел на поправку, расцветала Мила, видя результаты своих усилий. Вслед за надеждой на выздоровление внука у Нюры появились новые заботы и переживания. Надо же помочь молодым создать свое семейное счастье! Ей уже виделось, как станет она нянчить правнука, или правнучку. И если когда-то смерть одолевала, отбирая у Нюры самых близких людей, теперь она отступила.

Жизнь, бурная и радостная, зажила в их доме полновластной хозяйкой. Кто знает, может, это сама Нюра защищает от бед и напастей свою семью?

Николай – парень веселый и неуемный, на него засматривались все заневестившиеся красавицы, молодицы с азартом дарили многообещающие слова, женщины постарше, хоть и строго себя блюли, да в бабьих мечтах не прочь покуролесить с крепким молодцем. Слава о нем разлеталась далеко за пределы села. Мужчины относились к взрослеющему конкуренту на бабьей ниве настороженно, хотя вовсе не прочь с ним выпить и о бабах погутарить. Вместе с тем, все знали: Николай работать любит. Его сильные и умелые руки могли пригодиться в любом хозяйстве, а уж тем более в таком раздолбанном, как колхозное. В этом парне одновременно уживались бесшабашное легкомыслие и строгая размеренность жизни. «Откуда? – спросите вы. Известно: все идет от родителей.