Ян Гийу - Зло

Он побежал, не спеша, в направлении здания столовой и перешёл на шаг, когда осталась где-то сотня метров. Из низины, где находился квадрат, слышались крики и пение. Похоже, там собралось много народу.

Когда он подошёл, кворум соответствовал описанию Пьера. Официантки висели на окнах. Четырёхклассники и члены совета стояли на самых хороших местах, а поросший травой холм с другой стороны заполнили ученики реальной школы. Он поискал глазами Пьера и обнаружил его в самом заднем ряду. Подчиняясь внезапной идее, он проложил себе путь наверх под улюлюканье и насмешки публики из реальной школы и добрался до Пьера.

«Послушай, — сказал он, снимая часы. — Ты не позаботишься о них для меня?»

Потом он повернулся и пошёл вниз к рингу. У площадки его встретил один из членов совета с посохом, отделанным серебром.

«Привет, — услышал Эрик. — В любом случае, ты пришёл вовремя. Я — церемониймейстер и должен начать матч. Стой здесь и жди».

Он слегка подтолкнул его к будущему полю битвы, так что Эрик оказался спиной к публике из реальной школы. Оба противника стояли наискось от него спинами к гимназистам.

Церемониймейстер поднялся на площадку и, подняв посох, потребовал тишины.

«Итак, — провозгласил он, — нас ждёт честный бой, и я должен напомнить правила. Ни один из зрителей не имеет права вступить в квадрат ни при каких обстоятельствах. Поднимись сюда, Эрик!»

Эрик шагнул на площадку под улюлюканье всей публики, которая вдобавок прокричала несколько стишков.

«Эрик, я посвящаю тебя сейчас в крысу Щернсберга», — продолжил церемониймейстер и ударил посохом два раза по плечам Эрика.

Общее ликование усилилось, и стишки о крысе растянулись на полминуты. В течение этого времени Эрик не без удивления рассматривал своих оппонентов. На них обоих были кольца и часы. На одном даже пиджак. Неужели он действительно собирался оставаться в пиджаке? Полуботинки?! У одного даже на кожаной подошве? Ремень, рубашка с длинными рукавами на парне без пиджака, трубка в нагрудном кармане у другого… Неужели они не принимали происходящее всерьёз?

«А вот и наши бойцы!» — воскликнул церемониймейстер. Парочка поднялась на бетонную площадку. Оба воздели руки, как боксёры-победители, подарив публике несколько радостных комментариев. Общий восторг усилился, и стишки о том, чтобы дать крысе по морде, повторились в несколько заходов.

«Тем самым я посвящаю вас в экзекуторы, — продолжил церемониймейстер и ударил их серебряным посохом по плечам. — Призываю вас провести хорошую воспитательную работу в истинном духе Щернсберга. Когда я оставлю квадрат, никто не имеет права входить в него, и бой будет продолжаться, пока одна из сторон не выползет оттуда на коленях. Можете начинать!»

Снова зазвучали восторженные крики, церемониймейстер спустился с площадки и встал впереди четырёхклассников и членов совета. Противники Эрика, приняв защитную стойку боксеров, начали двигаться в его сторону. Он продолжал стоять с руками в карманах, не спуская с них глаз. Один, повыше ростом, в рубашке без пиджака, выглядел более худым и имел длинный нос. У второго над поясом выпирал небольшой живот, мешавший ему быстро двигаться. И они по-прежнему держали стойку, как боксёры с фотографий тридцатых годов: правый кулак прикрывал губы, а левый вытянут далеко вперёд на той же высоте. Это представлялось неразумным. Выходит, они не умели драться. Тогда сперва следует напугать их. Страх там лежит почти на самой поверхности. Нужно лишь немного доскрестись до него. Естественно, они ощутили лёгкую неуверенность, увидев, что Эрик не двигается и даже не вытащил руки из карманов. Они приблизились немного, но всё ещё не находились на расстоянии удара. Эрик подождал, пока они подсократили дистанцию, и приступил к осуществлению своего плана.

«Подождите секунду, — сказал он. — Я могу получить разъяснения по правилам, прежде чем мы начнём? Это, наверное, нормально?»

Это, естественно, посчитали нормальным, и церемониймейстер сделал несколько шагов вперёд, чтобы просветить новичка. Эрик выдержал, покамест гул мало-помалу утих.

«Я должен, значит, бить этих парней, пока они оба не выползут из квадрата? Или достаточно, чтобы выполз один из них?» — спросил он.

Сразу же все смолкло. Церемониймейстер колебался с ответом.

«Ну… бой продолжается, пока ты не выползешь из квадрата. Или пока оба экзекутора не сделают это».

«Хорошо, тогда у меня ещё только один вопрос, — продолжил Эрик и потом понижал постепенно голос, чтобы добиться абсолютной тишины среди зрителей. — Могу я отделать их как угодно сильно? Сломать руку или нос, например?»