Михаил Ишков - Операция «Булгаков»

Можете предъявить телеграмму?

Поплавский – а то! Позвольте до дому доихать…

И привозит им телеграмму.

Текст ее известен. Булгаков привел его в «Мастере и Маргарите» [57]. Не знаю только, как она к Булгакову в руки попала, ну, это второй вопрос.

В ГПУ обрадовались, вызвали начальство и в присутствии Поплавского радостно доложили – и-е-е-сть!! Вот, мол, материальное подтверждение пребывания группы библейских террористов в Москве. То-то мы Лубянке нос утерли.

На радостях отпустили Поплавского домой под подписку о невыезде и даже не впаяли срок за недоносительство…

Стас на полном серьезе добавил:

– Так говорили, а правда или нет, не знаю. Но в любом случае держи с Толяном ухо востро. Он достойный внук своего дедушки. Только я тебе ничего не говорил…

Неожиданно Погребельский резко обернулся.

Я тоже.

Не смог удержаться…

Толпа за спиной была вполне московская. Прохожие спешили по делам. Время было позднее, лица озабоченные. Я не заметил никаких обменов паролями, подозрительных предметов, например, газет в карманах или цветов в руках.

Более того, вокруг не было ни одного черного кота!

Я упрекнул себя за мнительность и, спускаясь в метро, дал слово, если в вагонном окне увижу свиные рыла, если попаду в переделку и какой-нибудь бдительный мент начнет допрашивать меня, где я был и что видел, буду упрямо твердить – видал свиные рыла.

К сожалению, это была не совсем правда – до самого подъезда мне эксклюзивно мерещилось лицо Валерки Пряхинцева.

Он будто просил о чем-то…

Дома, добавив из спрятанной от жены заначки, я взял гитару и, глядя в потолок, запел… Так, завыл от тоски и одиночества.

Валерка с небес подхватил:

Вспомнился сегодняшний вечер, поминки… Вспомнился Стас Погребельский, его ошарашивающе-деловое предложение застолбить авторство любимых песен.

Вот так публично, с обязательным в таких делах апломбом заявить – я сочинил «Чужую милую» или «Сын поварихи и лекальщика»!..

Так уж случилось, ребята…

А то еще хлеще – приписать себе «Жил в Одессе парень-паренек…» Это была довоенная песня, когда меня еще на свете не было.

От подобной инициативы стало совсем тошно. Это была не просто приватизация! Это было посягательство на честь и достоинство миллионов моих современников, соплеменников, дружбанов и подруг.

Это было бесстыдное хищение своего прошлого.

Это была кража у самого себя…

Или самого себя, причем за копеечный гонорар.

Ради чего?

Скажите, олухи?..

Перед сном заглянул в рылеевские материалы.

Оно лежало сверху – очередное письмо на тот свет! [58]

Начиналось запросто:

«Привет драматургам!

Пишу с Гороховой. Сижу здесь вторую неделю, не зная своей судьбы и не надеясь на многое. Пишу, потому что не в силах удержаться от желания известить тебя о совершенном открытии.

Это случилось ночью, после очередного допроса, в момент бессонницы…

Ты, Михаил, оказался куда хитрее, чем я предполагал. Твоя математика оказалась куда более высшей, чем та, которой я увлекался все эти годы. Это также касается женщин, за которыми я с нескрываемым удовольствием очень скоро буду наблюдать с божественной верхотуры.

Неужели в этом моя планида?..

Беда…

…вчера мне разрешили черкнуть несколько строчек жене. Я разохотился и попросил разрешения написать лучшему другу. Следователь насторожился – что собираетесь писать?

Я ответил – чистосердечное признание? Решил поделиться сокровенным.

Раньше надо было думать. Кому?

Драматургу Булгакову, если позволите…

Ты не поверишь, но следователь буквально остолбенел. Потом заинтересовался. Начал допытываться, откуда я знаю Булгакова? Я ответил – встречались в Ленинграде, а в Москве я даже в гостях у него бывал.

Он отлучился на несколько минут, затем вернулся, дал мне лист бумаги, карандаш и потребовал, чтобы я описал все, что знаю о тебе, Миша.

Не знаю, устроит ли следователя и его коллег откровение, посетившее меня прошлой ночью, но, думается, они вряд ли сумеют пришить его к твоему делу. Впрочем, черт с ними… Важнее другое – эта полуночная догадка касается твоего последнего романа, с которым мне посчастливилось познакомиться, когда я в компании с известным тебе любителем пошутить навестил тебя в Москве.

Ты угадал, Миша.

Не я, а ты!!