Борис Сопельняк - Рядовой Рекс (сборник)

– Всем отдыхать, – просипел он. – Лейтенант Зуб, ко мне.

Зуб на четвереньках подобрался к Ларину и привалился к сосне.

– Куда мы вышли? – спросил Ларин.

– А черт его знает! У меня же нет карты болота.

– Это не ответ! Раз ты Сусанин, значит, должен знать, куда завел.

– На компас я поглядывал, так что с курса мы не сбились. А вот где конец болота – один леший знает.

– Дела… – невесело усмехнулся Ларин. – Передохнешь, возьми пару ребят и обследуй этот островок. Прикинь, куда чапать дальше.

– Есть, – кивнул Зуб.

Вернулся он довольно быстро и был не на шутку встревожен.

– Мины! – выдохнул он.

– Как – мины? – вскочил Ларин.

– Это не остров, а полуостров, – объяснил Зуб. – И перешеек заминирован.

– А, черт! – совсем по-громовски врезал Ларин по кочке. – Я всегда говорил, что на глупость противника может рассчитывать только дурак! Я и есть тот самый дурак. А какой он, этот перешеек? Хотя о чем я, там же мины.

– Ну и что? Я влез на сосну. Впереди – мелкий кустарник и много-много воды.

– Днепр?! – воскликнул Ларин.

– Конечно, Днепр.

– Ура! Значит, вышли.

– Вышли… Но до цели еще не дошли.

– Дойдем! Ты же бывший сапер.

– Сапер-то я сапер… В общем, надо выставлять наблюдателей, а я потихоньку начну. Проход сделаю узким – лишь бы проскользнуть.

Работал Зуб сноровисто и аккуратно. Мины были противопехотные, без элементов неизвлекаемости, так что часа через полтора проход был готов.

– Шарко, Мацкевич! – позвал Ларин. – Как себя чувствуете?

– Портянки перемотали, оружие почистили, по полбанки тушенки умяли, – доложил Мацкевич.

– Вздремнуть бы, – мечтательно протянул Шарко.

– Не трави душу, – зевнул Ларин. – Сам на ходу сплю… Пошли лучше посмотрим, как подобраться к дотам. Чем ближе рубеж атаки, тем больше шансов на успех. Ферштеен?

– Мы-то ферштеен, а вот поймут ли нас немцы? Подпустят ли на бросок гранаты?

– Никаких гранат! Брать их будем ночью и без шума. Пока разберутся, что случилось, мы должны закрепиться. А когда закрепимся, черта с два нас оттуда вышибешь!

Узкая тропинка, разминированная Зубом, шла по кустарнику через редкий сосняк, а потом вспрыгивала на гору, усеянную валунами. За одним из таких камней и спрятались разведчики. Ларин тут же обозначил секторы наблюдения и велел фиксировать каждую мелочь. Сам он тоже припал к биноклю, навел на резкость – и чуть не отшатнулся от совсем близкой глади Днепра. Поднял бинокль чуть выше – в клубящемся тумане обозначилась полоска левого берега. Опустил ниже – и прямо перед собой увидел ритмично приседающих и похлопывающих руками немцев.

– Пляшут, что ли? – удивился он.

Но вот немцы начали наклоняться и подпрыгивать.

– А-а, все ясно. Это же утренняя зарядка.

Потом немцы умывались, неторопливо завтракали на площадке перед входом в дот, расслабленно курили. Такая же идиллия наблюдалась и у других дотов. Всего их было четыре.

Но вот появился офицер и, судя по всему, отдал какой-то приказ. Немцы вскочили, юркнули в бетонные колпаки и намертво задраили бронированные двери.

– Амба! – чертыхнулся Ларин. – Теперь их не взять.

В обед картина повторилась: немцы снова вылезли наружу, ели, курили, отдыхали.

– Выход один, – принял решение Ларин. – Атаковать во время ужина. Отсечь от дверей – и в ножи.

– Только так, – согласился Шарко. – Иначе их не достать.

– А если придется пострелять? – уточнил Мацкевич.

– Придется, – значит, придется! – рассердился Ларин. – Лучше, конечно, без шума. А не получится – пошумим. В любом случае до темноты доты должны быть нашими! – жестко закончил он.

К концу дня вся группа сосредоточилась за камнями. Ближе к сумеркам запахло тушеной капустой и эрзац-кофе. Немцы высыпали на площадки у входа в доты, не спеша ели, разливали по кружкам кофе. И вдруг перед ними возникли молчаливо-стремительные тени! Бой был коротким. Без шума, правда, не обошлось. Кто-то успел схватиться за шмайсер, кто-то разрядил парабеллум, грохнула граната… Припав на колено, Седых веером бил в сторону удирающих по берегу немцев. Потом матюгнулся и досадливо сплюнул.

– Ушли, – доложил он подбежавшему Ларину. – Теперь жди гостей.

– Хозяев, – уточнил Ларин. – Ладно, Захар Иваныч, не расстраивайся. Главное – доты наши. Всех – внутрь! Задраить двери и приготовиться к бою. Радист! – крикнул он. – Сообщи «Березе», что «группа 7» на месте.

Если бы Ларин видел, какое ликование вызвала эта весть в блиндаже полковника Сажина! Загудели зуммеры телефонов, забегали посыльные, зашевелились плавни. Из кустов и камышей выплывали лодки, плоты, катера, баркасы, словом, все, что могло держаться на воде.