Йоханнес Зиммель - И даже когда я смеюсь, я должен плакать…

Удивительно, думает Миша, когда они снова выходят на площадь Ленина, где до сих пор стоит Евгений Котиков и всех внимательно разглядывает, чтобы никто из тех, кого он записал, не пропал бесследно, — возможно, взлетел прямо на небеса, — удивительно, думает он, чего только люди себе не навыдумывали. Можно просить и молиться о чем-то и сразу обретать надежду, что все исполнится. А раз все церкви во всем мире стремятся к одному и тому же, то все в мире было бы совсем по-другому, если бы действительно был Бог, потому что он не допустил бы столько горя и бедствий, голода и несправедливости, ненависти, преследований и войн. Или, может быть, этот Бог злой? — размышляет Миша. Лучше не думать об этом, и он смотрит на Ирину; уже за то, что он приехал к ней, Миша должен благодарить Бога.

Мария Ивановна Петракова, вся в черном, идет впереди со своим мужем, благочестивая и кроткая. Ирина рассказывала Мише, что даже в самых трудных ситуациях всю свою жизнь ее мама всегда оставалась терпеливой и спокойной и говорила: «Бог поможет». Вот она идет, пережившая ленинградскую блокаду, войну и послевоенное время, она потеряла всех родных, кроме мужа. «Бог поможет». Так она еще многое может пережить из того, что предстоит, думает Миша, идя рядом с Ириной и Левой, с которым в ГДР он провернул столько афер и испытал столько радости. Вот и сейчас Лева усмехается, явно что-то замышляет.

— Что ты ухмыляешься, Лева?

— Мне только что рассказали новый анекдот про очередь.

— О чем?

— Ну, ты же видел очереди перед магазинами, — говорит Лева. — У нас об этом есть анекдоты. Слушай! В «Правде» написано: «Завтра в овощном на площади Восстания будут бананы!» На улице зима, снег, холодно, но уже рано утром перед магазином собирается толпа. В 9 утра продавец в овощном открывает дверь, видит толпу народа и говорит: «Граждане, в „Правде“ пишут правду, она не может лгать. Бананы есть. Но их не хватит на всех. Евреи — такие же люди, как и мы, граждане…» — Миша, извини, это не антисемитский анекдот, в самом деле, ты увидишь!

— Рассказывай дальше! — говорит Миша, и на этот раз ухмыляется он.

— Значит, — продолжает Лева, — продавец говорит: «Евреи — такие же люди, как и мы, граждане, мы их любим, но поскольку бананов всем не хватит, то часть людей должна уйти, и первыми евреи. Поэтому, пожалуйста, не сердитесь, но евреи должны отправиться домой.» — Лева хрюкает в предвкушении веселья и продолжает: — Евреи уходят, остальные терпеливо ждут на холоде. Через час продавец снова открывает магазин и кричит: «Граждане, в „Правде“ было написано, что сегодня будут бананы, бананы есть, но, к сожалению, всем не хватит. Кто из вас беспартийный?» Большинство людей поднимают руки. «Люди, — обращается к ним продавец, — вы такие же граждане, как и прочие, но, поскольку бананов на всех не хватит, надо учесть сначала интересы членов партии, вы же понимаете. Поэтому, пожалуйста, все, кто не в партии, отправляйтесь домой!» Большинство ругаются, но уходят. Те, кто остается, терпеливо ждут. Еще через час продавец снова открывает магазин и кричит: «Товарищи, в „Правде“ было написано, что сегодня будут бананы, бананы есть, но, к сожалению, всем не хватит. Есть среди вас ветераны партии?» Да, выходят три древних старика с палочками, подслеповатые, глуховатые, руки, ноги, головы трясутся. «Это наши герои, — говорит продавец, — если кому и должны достаться бананы, то нашим героям, вы же понимаете, правда? Поэтому, все остальные, отправляйтесь домой, всего хорошего!» Все уходят, кроме этих древних стариков, они остаются ждать, наступает вечер, тогда продавец снова открывает магазин, выходит к трем героям и говорит шепотом: «Вы самые верные наши товарищи, и вам я могу сказать правду: к сожалению, бананов нет. Так что доброй вами ночи и всего хорошего, да здравствует Мировая революция!» И он закрывает магазин. Трое стариков медленно бредут по холоду в темноте, и, наконец, один из них говорит: «Ну что я вам говорил, этим проклятым евреям всегда везет!»

И Лева начинает громко смеяться над анекдотом, Ирина горько улыбается, но громче и дольше всех смеется Миша, потому что он знает, что самые лучшие анекдоты — еврейские, одновременно и смешные, и печальные, как и этот про бананы…

После обеда Миша едва в состоянии пошевелиться, так все было вкусно и обильно. Теперь они лежат на топчанах в тени деревьев и тихо беседуют. Под вечер приходят друзья поболтать, пьют чай, а еще есть сладкие пирожки и вино. Покой и согласие. Ирина ставит пластинку на старый проигрыватель, звучат произведения ее любимых композиторов, а они же и любимые композиторы Миши. Мужчины играют в шахматы, в этой стране они повсюду играют в шахматы — в поездах, в парках, в кафе, и даже в тюрьме, как Миша слышал, почти каждый становится шахматистом.