Йоханнес Зиммель - И даже когда я смеюсь, я должен плакать…

— Да, свиноферма… Эти типы ко мне приставали и раньше… говорили, что я жидовская морда.

— А вечером 17 марта в этом кабаке они напились и снова начали приставать к тебе, — говорит Руфь. — А ты не стерпел и дал одному парню в морду. Тогда ты защищался, мотек!

— Да… Но как…

— Подожди, мотек, подожди, давай без спешки! Значит, ты вмазал этому типу, некоторые посетители были на твоей стороне, и началась крупная драка.

— Да.

— …В конце концов хозяин побежал к телефону и вызвал полицейских…

— Я этого не выдержу…

— …и они забрали вас в участок, всех до одного.

— Мне… все это только снится…

— Нет, ты не спишь, мотек. И тебе любопытно, что мы еще знаем. В участке вопошники сделали то, что делают с пьяными во всех участках. Без долгих дискуссий. Они сунули вас в камеры вытрезвителя, а на следующее утро опрашивали для установления ваших личностей: адрес, профессия, отпечатки пальцев. Верно?

— От-от-от…

— Ну!

— Отпечатки пальцев они сняли, да. Тогда на всех были заведены картотеки, чтобы знать все обо всех, в том числе и о тех, кто хулиганит и дерется. — Миша охает. — Уж не хочешь ли ты сказать, что у тебя есть отпечатки моих пальцев?

Руфь Лазар молча открывает кейс и кладет на стол перед Мишей пожелтевшую карточку.

— О Боже… — стонет он.

— Это твоя карточка? Посмотри внимательно!

Миша внимательно смотрит на нее, а затем кивает.

— Это она, да… Как она сюда попала?

— Ты знаешь участкового Зондерберга?

— Чудеса… Чудеса!

— Короче ты его знаешь?

— Конечно, знаю… Он так мне помог… Сначала я считал его скотиной… но это отличный парень!

— Правильно, — говорит Руфь. — И он снова помог тебе, мотек.

— Ты хочешь сказать, что он эту карточку…

— Да. Мы справлялись у него о тебе и спросили, производилось ли когда-нибудь установление твоей личности… Он поискал и нашел эту карточку…

— Невероятно…

— Ничего невероятного. Просто Германия — страна, где все делают аккуратно. Она всегда была аккуратной страной, и учреждения там работали очень четко. Вспомнить хотя бы государственную железную дорогу, — как пунктуально они соблюдали графики движения для лагерей смерти! Этот Зондерберг дал нашему связнику карточку, когда тот сказал, что она понадобится для удостоверения твоей личности… Зондерберг передает тебе привет и желает всяческих благ, ты должен, наконец, снова как-то дать о себе знать!

— Этот Зондерберг… — говорит Миша опять со слезами на глазах. На сей раз это слезы умиления. Потрясенный, он плюхается в кресло. — Боже мой, старина Зондерберг… Значит, если я сыграю для вас Волкова и мы добьемся того, что Каддафи… тогда…

— Тогда мы еще раз в присутствии журналистов возьмем отпечатки твоих пальцев, скопируем на карточку те и эти и дадим их всем для сравнения. Чтобы ты освободился от своего двойника и стал человеком, которому нечего бояться… Ты сделаешь кое-что для нас, а мы — для тебя.

Миша трагически смотрит на нее и опускает голову.

— И все равно я не могу, Руфь. Это выше моих сил.

Руфь Лазар пристально смотрит на него и говорит очень серьезно:

— Ты можешь это сделать. Ты сделаешь это. Послушай-ка меня хорошенько, Миша Кафанке! Примерно тридцать лет назад один человек написал книгу под названием «Не быть икрой», [16] Отсылка к книге Зиммеля «Es muß nicht immer Kaviar sein», в русском переводе — «Не каждый же день вкушать икру», «В лабиринте секретных служб», «Пятый угол». (Прим. ред. FB2.) ты ее читал, да?

— Конечно. Имя автора, подожди-ка…

— Неважно, как его имя. Герой этой книги, не правда ли, ненавидел нацистов, и войну, и ложь, и насилие…

— …и униформы, и спецслужбы, — продолжает Миша, — и подлость. Он хотел жить в мире, сладко есть и мягко спать, и размышлять, и читать, и слушать музыку…

— Это так, мотек. Он этого хотел. Но ему не дали жить в мире. Он вынужден был работать одновременно за и против четырех спецслужб, и весь его интеллект и талант, все его мужское обаяние, знания и умения понадобились ему для того, чтобы побеждать своих многочисленных врагов. Это было тридцать лет назад, мотек! Сегодня, тридцать лет спустя, нам нужны все твои силы, и весь твой интеллект, и мужество, и много, много везения, чтобы выжить. Чтобы выжить, ты понял?

— Понял, — бормочет он.

— Мы все, мотек, мы все заняты выживанием. Одерживать победы? Мудрый побеждает неохотно. Главный приоритет сейчас — выжить. Это сейчас двигатель прогресса человечества. Это…

Телефон снова звонит.