Йоханнес Зиммель - И даже когда я смеюсь, я должен плакать…

Э-э-э-это верно, думает Миша, заикаясь от потрясения даже мысленно. Я ничего не замечал.

— У нас было редкое везение во время этой операции, — говорит человек с квадратным черепом на экране телевизора. — Объект даже приехал в Россию, в гости к своему другу Льву Петракову и его семье. У объекта было намерение остаться там навсегда. Конечно, здесь все тоже днем и ночью находилось под наблюдением — я надеюсь, видеофильмы подтвердили вам это.

— Да, подтвердили.

— Потом произошел путч. С ним в Димитровке начались нападки на объект. За ними стоял бывший председатель сельсовета некто Евгений Сергеевич Котиков. Он стоял также за антисемитскими надписями на доме семьи Петраковых. Он организовал психологическое давление на Кафанке и добился того, что объект решил покинуть Димитровку и Россию.

— Почему?

— Из-за страха перед антисемитизмом.

— Объект является евреем? Я спрашиваю, потому что в моей стране это может повлечь за собой некоторые трудности.

— Естественно, господин первый секретарь. Обратите внимание на то, что к вам приедет не объект, а профессор Волков — с документами объекта, конечно. Согласно им, он наполовину еврей…

— Вот! — кричит Миша и вскакивает. — Он сказал! Я полуеврей! Полуеврей!

— Сесть! — орет Треггер так свирепо, что Миша от ужаса плюхается в свое кресло.

Треггер с запаздыванием тоже пугается.

— Я… э-э, — бормочет он, — я тысячу раз прошу извинения, уважаемый профессор, но я вижу, что этот несчастный полуеврей, которого уже давно нет в живых, совершенно сбивает вас с толку.

— Что значит, давно нет в живых? — кричит Миша. — Я жив! Могу же я, наконец, сам знать, что я жив!

Треггер останавливает видеофильм. Он озабоченно смотрит на Мишу и говорит тихо:

— Успокойтесь, пожалуйста, уважаемый профессор! Не хватает только, чтобы вам потребовалось сейчас медицинская помощь. Вы профессор Валентин Волков. Пожалуйста, повторяйте за мной: я профессор Валентин Волков.

Я сантехник Миша Кафанке, думает Миша в отчаяньи и произносит:

— Я профессор Валентин Волков. — Теперь я окончательно свихнусь, думает он. Возможно, это было бы самое лучшее. Ах, думает он, они не дадут мне свихнуться. Для этого они вложили в меня слишком много денег. Нет, не в меня, в Волкова. Всемогущий Боже, помоги, начинается! Миша сопит.

Треггер снова запускает фильм.

— Я еще раз подчеркиваю для вас этот очень важный момент, господин первый секретарь, — говорит мафиози по имени Руслан. — Профессор Валентин Волков будет доставлен вам с документами полуеврейского объекта, но сам он, конечно, никакой не полуеврей.

— Вы это слышали? — спрашивает Треггер.

Миша стискивает зубы. Как мне выбраться из этой истории? Треггер верит этому видео, ясно! Я бы тоже поверил. Для него я Волков, что бы я ни говорил! А Мелоди притащила меня сюда!

— Я это прекрасно понял, Руслан. Я пошлю эту информацию, так же, как и всю остальную, как и этот видеофильм, через дипломатического курьера в Багдад. Потом вы… гм… поменяли профессора Волкова и объект?

— После того, как объект покинул Димитровку. Когда объект поставил машину, на которой он приехал в Москву, на стоянку около моста через Москва-реку.

— Трудности?

— Ни малейших. Выстрел в затылок, в бочку, сверху сырой бетон, и в Москва-реку.

Ты лжешь, сукин сын, думает Миша в отчаяньи. Мне пока еще не стреляли в затылок. Никогда я не был в бочке с бетоном. Не был в Москва-реке! Мафия обвела вас вокруг пальца, а вы, ослы, еще и заплатили ей за это бешеные деньги! Но мне вы ни за что бы не поверили. Лучше я теперь попридержу язык, может быть, появится шанс…

Фильм продолжается.

Голос первого секретаря говорит:

— Все документы объекта и весь его багаж вы передали профессору Волкову.

— Правильно, — говорит тип с глазами мальчика, поющего на клиросе, — 7 апреля профессор Волков в одежде объекта (того, конечно, убили, раздели и засунули в бочку с бетоном голым) пошел в УВИР. Там его арестовали двое сотрудников госбезопасности…

Даже если я взволнован, думает Миша, я должен быть спокойным, слушать, не говорить ни слова.

— Оба сотрудничают с вами?

— Разумеется, господин первый секретарь. Разумеется. Если бы профессор Волков попал в руки лиц, которые не сотрудничают с нами, нам бы не удалось контролировать ситуацию. Я имею в виду: в нашем распоряжении не было бы нужной нам тюрьмы и нужного следователя.

— Понимаю. Этот следователь…

— Юрий Ежов, господин первый секретарь.