Йоханнес Зиммель - И даже когда я смеюсь, я должен плакать…

Руслан, сидящий на диване перед обитой коврами полосатой стеной, ухмыляется.

— Сколько вам хотелось бы еще прожить?

— Хорошо, — говорит голос невидимки. — Продолжайте, пожалуйста!

— В хаосе политической и хозяйственной реформы, которая привела к развалу и упадку страны, многие политики, военные и частные предприниматели видят нас, Координационный Совет, единственной внушающей доверие властью, которая может установить порядок. Милиция, например, сама признает, что она «живет в каменном веке». Работники милиции, так же, как сыщики, следователи и сотрудники уголовного розыска, получают неприлично низкую зарплату и все, за редким исключением, коррумпированы. Только в московской милиции 6700 ставок не заняты, в прокуратуре Петербурга свободно каждое второе место. Из ста случаев коррупции раскрывают максимум три. Лишь за один год — 1991-й — рост преступности в России составил 18 %. Никто не отваживается хотя бы внести на рассмотрение парламента закон о борьбе с организованной преступностью. Многие депутаты одновременно являются бизнесменами и связаны с нами! Против них прокуратура не имеет права возбуждать уголовные дела — они пользуются парламентским иммунитетом…

— К нашему делу, пожалуйста! — говорит невидимка.

— Привожу сведения по нашему делу. Уже в январе 1991 года, задолго до августовского путча, физик-ядерщик с высоким международным авторитетом вышел на нас через посредников и выразил пожелание, чтобы мы помогли ему покинуть тогда еще существовавший Советский Союз. Он получил от вашей страны, от Республики Ирак, благоприятное предложение, которое он хотел бы принять. Наш запрос, господин первый секретарь, получил подтверждение, что такое предложение действительно было выдвинуто, ваше правительство желало бы назначить профессора Волкова ответственным за иракскую программу разработки ядерного оружия…

Январь 1991 года, думает Миша в ужасе, ведь я тогда был еще в Ротбухене! Если этот с квадратным черепом говорит правду, то все то, что здесь со мной происходит, было запланировано уже почти полтора года назад.

— После того, как мы пришли к соглашению относительно гонорара за наши хлопоты, — я не буду называть сумму, — мы принялись за поиски двойника для профессора Волкова, потому что для нас с самого начала было ясно, что мы можем вывезти из страны и доставить в Ирак крупного ученого, которого круглосуточно охраняют, только при помощи двойника.

— Когда вы были готовы?

— Уже три недели спустя, господин первый секретарь. Общеизвестно, что мы уже давно нашли опору в Западной Европе и собираемся так же полностью контролировать ее, как и СНГ, бывший Советский Союз. Мы тогда же известили все наши европейские филиалы и обеспечили их информацией, чтобы они могли искать двойника для Волкова, мужчину, который был бы внешне как можно больше похож на него. Мы нуждались в нем только на коротком этапе операции, после чего его следовало бы ликвидировать…

У Миши на спине выступает холодный пот. Ликвидировать, говорит он! Но я пока жив! Я еще жив? Если так пойдет дальше, я скоро сам не буду знать, кто я, — я или Волков, или это только галлюцинация, что я жив.

— …Мы нашли идеального двойника, после того как изучили 27 других, но не нашли никого полностью подходящим, в германском городке Ротбухен, в 30 километрах северо-восточнее Берлина. Человека звали Миша Кафанке, у него был магазин сантехники по адресу; Кройцкаммерштрассе, 46, там же он и жил. Вся информация относительно его личности, все даты и несколько снятых скрытой камерой видеофильмов, по которым профессор Волков мог изучить поведение и повадки этого Кафанке, были переданы вашему посольству уже в конце февраля. Для этого видеофильма если вы подтверждаете это, скажите об этом, пожалуйста.

— Да, это так, — говорит голос за кадром. — Все, что Руслан до сих пор говорил, соответствует действительности. Пожалуйста, продолжайте, Руслан!

— Спасибо. Условием было, конечно, то, что двойник говорит по-русски, по-английски и по-немецки, как и профессор Волков. В случае Кафанке это соответствовало действительности. Следующее удачное совпадение: у Кафанке был друг, лейтенант Советской Армии по имени Лева Петраков, служивший в Ротбухене, родом из Димитровки, деревни в 50 километрах от Москвы. С тех пор, как мы решили выбрать Кафанке, — так же, как и вы, господин первый секретарь, и, прежде всего, профессор Волков, — этого человека стали днем и ночью охранять наши люди. Это происходило так незаметно, что он ни разу ничего не заподозрил…