Владимир Крупин - Море житейское

Опилки под смородину, лучше перезимует и от паразитов: хвойно-смолистые. Помногу не таскай, не сокращай радость такого труда. Таскай и успокаивайся: дровяная проблема решена. И остальные никуда не денутся, разрешатся.

Да вот изжога схватила. Мучает всю жизнь и всегда внезапно. В армии заработал. Пепел с сигареты стряхивал на ладонь и слизывал. Проходило. И сейчас пройдет. Тем более надо же чем-то за радость платить.

ДОЛГО ЖИВУ

Просто удивительно. Кстати, раньше восклицательный знак назывался удивительным. Диво дивное, как я много видел, как много ездил. Давным-давно весь седой, а не вспомню, даже не заметил, когда поседел, как-то разом. Деточки помогли. Теперь уже и седина облетает. Множество эпох прожил: от средневековья, лучины, коптилки до айпетов, айфонов. Сегодня вообще доконало: сын показал новинку. Он говорит вслух, а на экране телефона идет текст, который произнесен. А я еще думал, что ничего меня уже не удивит. Но дальше что? Человек же как был сотворен, так и остается. Мужчина - Адам, женщина - Ева. («Вася, скушай яблочко».)

Хватило бы мне XX века. В нем все прокручивалось, все проваливалось, все предлагаемые формы жизни, устройства, системы, революции, культы, войны, власть и безвластие, идеологии... весь набор человеческой гордыни. Якобы за человека, а на деле против человека. В этом же веке Господь меня вывел на свет. И привел в век XXI. Если учесть, что я худобедно преподавал литературу, философию, педагогику еще дохристианского периода, а сейчас преподаю выше всех литератур в мире стоящую литературу древнерусскую, то какой вывод? Получается, что я жил всегда.

АРАБЫ, ЕВРЕИ, ПЕРСЫ, крестоносцы, дальше через запятую надо поставить: руины, кровь, пески, запустение, забвение, опять оживание. Бани, скачки, ристалища, амфитеатры.

Здесь золотом покупались оружие и власть, здесь оружием добывалось золото и низвергалась власть, здесь власть, купленная золотом или взятая

оружием, погибала от пороков или вытеснялась более сильным оружием или более увесистым золотом.

Но именно сюда, чтобы спасти мир, нас с вами, был послан Сын Божий, был предан, распят на Кресте, воскрес из мертвых, вознесся к Отцу, севши на Престоле Славы одесную Его. И мы верим, что Он «приидет со славою судити живым и мертвым и Его же Царствию не будет конца».

НЕТ ТАКИХ СЛОВ, которые бы в минуту ярости побоялась бы сказать женщина кому угодно: мужу, начальнику, соседке, правительству.

ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. Два типа людей: заборщики и проходчики. Заборщики строят ограждения путей, заборы, а проходчики, пассажиры и прохожие, эти заборы проходят. Заботятся о заборщиках, чтобы те вновь заборы делали.

«МЫ - НЕ РАБЫ, рабы - не мы» - вот что первым делом возгласили большевики. Цитировали вождя всех народов: «Раб, не осознающий своего рабства - вдвойне раб». А я осознаю рабство и радуюсь. Как и братья мои во Христе. Мы рабы, рабы Божьи. Выше этого звания нет ничего на земле. Есть же иерархия в мире? Есть. Кто главный? Кто сотворил небо и землю? Господь. А дальше кто? А дальше Россия. А потом уже все в затылок. Господь главный. Как же не быть рабом Его?

Деление в мире одно: кто за Христа, кто против.

СТИХИ, СОЧИНЕННЫЕ с Володичкой: «Да это же не лужа, это целый океан. И вдоль по этой луже ходит капитан. Он долго-долго ходит, и песенки поет, и песни напевает, и яблоко грызет». «Вот снега нет совсем уже, но нет еще травы, и нет еще подснежников, их время не пришло».

ТУФЕЛЬКА

Василий Белов был необыкновенный отец. Свою Анюту (читай «Сказку для Анюты») любил сильно. Взрослея, она начинала этим пользоваться. Что с того, что дети - наши эксплуататоры, все равно любим. С ним и с Ва-дентином Распутиным я много ездил по заграницам, видел, что они только о детях и думают, чего бы им купить.

Мы раз вместе, семьями, летели из Пицунды. Они ночевали у нас. Улетали назавтра в Вологду из аэропорта Быково. Пришло такси, сели, едем. Вдруг Анечка в голос заплакала. Оказывается, нет туфельки у ее куклы. И что сделал бы любой отец на месте Белова? Он велел поворачивать такси. У нас дома мы, взрослые люди, ползаем по полу, ищем туфельку куклы. Нашли! Снова едем. Ясно, что опаздываем. Все равно едем. Может, еще рейс будет. Нет, успели на свой. Его почему-то задержали.

ДЕВУШКА В АРМИЮ послала мне стихи. Помню: «Мне май суровый душу распахнул. Я так хочу поговорить с тобою. Я помню нашу первую весну и первой встречи платье голубое... Опять весна. Пусть утро для меня срывает лютик с солнечных откосов. Я все цветы могла бы променять за дым твоей забытой папиросы». Курил, вот ведь глупость какая!