Владимир Крупин - Море житейское

МАХМУД: «Я ПО-ВАШЕМУ Юра. Я прихожу, меня уговаривают сесть. Потом уговаривают посидеть. Потом уговаривают встать. Еще скажу: покупайте в темных очках, продавцы читают по глазам. Минарет - это башиня с бальконами.

В Каире есть много ночных активностей. Место, где убили Анвара Са-дата. Сквозная пирамида. Смотреть каменные пушки. Памятник Рамзесу».

МЕНЯЮТСЯ И ПАЛОМНИКИ. Знакомая монахиня: «Становятся больше комфортными. Размещаешь раньше - всем довольны. Сейчас хочется условия получше. И капризы бывают: не туда везут, не так кормят. Рассказываешь, как было раньше, как ползли на коленях к Иерусалиму, на Голгофу, слушают, ахают, но на себя не примеряют».

О, ГОРНЯЯ! МАТУШКА Георгия узнала, посадила рядом с собой. На службе стоит с певчими. Уже ее в верхний храм везут на электромобиле. Помню, туда она нас привела в 99-м, все там было заросшим колючими травами, век стояли стены, возведенные еще до Первой мировой войны, и сегодня такое чудо.

И ВООБЩЕ, ОЖИВАНИЕ храмов - самое зримое и осязаемое возрождение России. А так: все плохо, все хуже, все мракобесней. Церковь спасает. И все. И еле-еле держится убиваемая школа и, конечно, армия, и еще чуть-чуть библиотеки.

ИНОГДА УЖЕ не верится, что жил, именно жил в Горней. И в Вифлееме, в Иерусалиме. А ночевал, молился всюду. Тивериада, Назарет, Хеврон, особенно Иерихон. Иордан во многих местах. Рамалла.

Да это только начни вспоминать. А Сирия, боль моя! Антиохия, Хомс, Пальмира, Маалюля. Дамаск. А Синай! Египет! Да вообще все Средиземноморье. Патмос любимый! И Кипр, и Крит, и Родос... Ночами выходил на палубу, молился по звездам на восток, к Святой земле, к северу по Полярной звезде. Я ли был это? Да. Вот этими, тогда еще не скрюченными пальцами делал торопливые записи. Вот, например: «Батюшка меня моложе в два раза, а по духовному возрасту старше».

ВЧЕРА, ЕЩЕ ДО шести вскочил, поехал в Сергиев Посад. По дороге акафист Преподобному. Потом Ученый совет. Сидели на нем восемь часов, доказывая, что у русских не только железные ноги.

Среда Акафиста. Без него не могу. Поют три хора. Вчера один, но тоже так благолепно.

Ночевал в своей преподавательской кельечке. Каникулы. С утра к Преподобному, потом в Предтеченский на исповедь. О. Мануил благословил. В Троицкий, к ранней. Темно, молитвенно. Сияют огни больших свечей и светятся столбики маленьких. И уже привычное (не покинь!) ощущение, что во время Херувимской Преподобный в серой рясочке вполоборота стоит у жертвенника.

Завтрак. Продолжение разговоров о канонизации царской семьи. Подарочки купил, домой! В электричке женщина почти насильно вручила сумму - пожертвование - ровно такую, какую положил вместе с запиской у монаха, дежурного у мощей.

Выскочил после Мытищ в Лоси, побежал на кольцевую, на автобус до Щелковского шоссе, там сразу на балашихинский и за час сорок от Лавры добрался до Никольского. Читаю весь день молитвы, еще долги за вчера. Солнце. Дров попилил. Тихо. Убираюсь. Постирал накидку на молитвенный столик. Окропил дом святой водой. Топится баня. Кормушку наполнил, чего-то не летят, отвыкли за четыре дня.

Ох, год был нынче: Святая земля, повесть написал, в Кильмези был, Крестным ходом прошел, переехал в Великорецком в другой дом, посадил сосенку у сосны, то есть у пня. Уже третью сажаю, две выдрали или затоптали. Ушел из журнала, это тоже назрело. В Самаре вышла книжка-малышка «Крестный ход», так радостно дарить.

Утром, после причастия, такое сияние солнца - золотое на золотых главах. Кресты сами, как солнышки. Снег сияет, лед изнутри светится. Как бы сохранить святость в сердце и мир в душе! Трудно. Через ум лукавый вползает. Как жить, чем жить? У детей все непросто, жена недомогает.

Дай Бог жизни во славу Твою! С Богом в последний год тысячелетия!

Смеркается.

ВСТАЕТ С БОКАЛОМ: «За нее! За единственную, спасительную, верную, предводительствующую, до дна! Как вы все поняли, пьем за мысль». Ему: «Ну, это еще прерафаэлиты знали».

- СОВЕСТЬ - ГЛАС Божий в человеке, так? Но если совести нет, говорят же «безсовестный человек», «сожженная совесть», тогда как? -Но хоть мини-совесть надо иметь.

ДА ЧТО Ж ОНИ все такие были бедные, горькие, безпощадные, голодные? (Это о псевдонимах, правда и полевые, и светлые были.)

КРОХОТНЫЙ ОСТАТОК луны, и так сильно светит. Море золотое. Рыбаки принесли, еле принесли, половину тунца. Вчера, оказывается, заходили за благословением на рыбную ловлю. И вот - заловили. Рассказывают: жарится курица, провяливается, половину цепляют на крюк, крюк привязан к очень крепкому шнуру. А метра через три от крюка привязывается пустая бочка. Заглотил ночью. Таскал лодку, бочку увлекал вниз метров на десять. Всплывал, опять рвался. Измучился.