Джойс Кэри - Радость и страх. Рассказы

Табита приступает к Сторджу. - Зачем ты поместил Будя в детской?

- Чтобы изолировать его от его друзей; в детской мы, к счастью, можем обеспечить ему необходимый покой и уход.

- А Джонни?

- Но для него это только хорошо. Буль души не чает в твоем Джонни.

И Стордж удивлен, когда Табита гневно протестует, что не позволит жертвовать Джонни ради Буля, что Буль совсем неподходящий товарищ для Джонни.

- Это Буль неподходящий товарищ? Да за дружбу с Булем многие взрослые люди и то отдали бы все на свете. Буль обожает детей, он писал для них стихи. Может, он напишет стихи твоему Джонни.

Но Табита в ответ просит уточнить, сколько времени Буль еще пробудет в детской. Стордж оскорблен в лучших чувствах и, как всегда во время ссор с Табитой, дуется и уходит в себя.

Джобсон, к которому обе стороны обратились за поддержкой, заявляет, что Джонни нужно отдать в школу, в закрытую школу.

- В семь лет! - ужасается Табита. - С его-то здоровьем!

Но Стордж, разобиженный, а главное, возмущенный тем, что Табита по недомыслию своему отказывает гению в убежище, тем самым обрекая его на смерть, не собирается уступать.

- Очень хорошо, - говорит Табита. - Джонни уедет в школу. И если он там исстрадается или умрет от воспаления легких, тогда ты наконец будешь доволен.

- Ну, зачем ты уж так, Верти.

Но Табите кажется, что она выразилась еще слишком мягко. А когда около месяца спустя она смотрит из окна вагона на сады и хмельники юго-восточной Англии, ей так горько, хоть плачь. «Мизинец Буля ему дороже, чем весь Джонни, а я так и вовсе не в счет. Это после шести лет. И я, видит бог, всегда старалась, чтобы ему было хорошо».

Она чувствует себя жертвой вопиющей несправедливости. Обида ее нарастает, когда она смотрит на Джонни, который сидит напротив нее в новом школьном костюмчике, с испуганным и сердитым лицом. Вся его поза, его вяло повисшие руки в слишком длинных, на рост, рукавах, ноги-палочки в новых полуботинках - словно обращенный к ней жалобный, недоуменный вопрос: «За что? Почему?»

Он сразу спросил почему. «Почему мне надо ехать в школу?», и она ответила: «Чтобы учиться. Чтобы быть с другими мальчиками». Но эти ответы даже ей самой ничего не объяснили. Почему?

Огромное «почему». Почему Джонни должен страдать из-за того, что его мать обманута, что Стордж упрям и помешался на своем Буле? Почему даже маленький мальчик в своей детской не избавлен от невзгод и опасностей?

Она понимает, как ему страшно - недаром он присмирел. Она исходит жалостью к нему и гневом на всех, кто доставил ему столько горя. Но не берет его на колени, не утешает. Она знает, что, если сделает это, он скажет: «Не отдавай меня в школу, я не могу» - и оба расплачутся.

Ее долг - быть жестокой, отдалиться от сына. Она думает: «Он должен отвыкать от меня. Я должна этого захотеть».

Эту школу - Халлитон-Хаус - рекомендовал Джобсон после того, как навел соответствующие справки. Помещается она в большой старой вилле с прекрасным садом, рядом с деревней. Спортивное поле - в полумиле от дома, но во дворе есть место для игр и гимнастики. Двор этот, между боковым фасадом дома и дорогой, - уродливый, как почти все школьные дворы: гаревая площадка, обнесенная проволочной сеткой восьмифутовой высоты, чтобы не вылетали мячи и не заходили посторонние.

Кэб подъезжает к школе, и первое, что видит Табита, - это клетка, в которой на расстоянии десяти шагов друг от друга стоят три маленьких мальчика в таких же костюмчиках, как у Джонни, и, вцепившись пальцами в проволочную сетку, молча смотрят наружу.

Табиту эта клетка приводит в ужас. Проходя от калитки к дому совсем близко от маленьких узников, она видит устремленные на нее глаза, глаза только что пойманных зверьков, оленят или обезьянок, с мольбой и страхом взирающих на посетителей зоологического сада, и чувствует: «Что я делаю? Это жестоко, это грешно. Так нельзя».

Но навстречу ей уже спешит экономка, приветливая молодая женщина в темном костюме. Бежать поздно, отступления нет. Машина, которой она вверилась, уже втянула ее в себя.

- Здравствуйте, миссис Бонсер. А это, значит...

- Джонни.

- Да, да. Джонни, наверно, хочется побыть здесь? - Она открывает дверцу клетки и знакомит Джонни с тремя другими новичками.

Джонни, очутившись в клетке, судорожно вцепляется в руку Табиты: Мамочка, не уходи! - Он не помнит себя от страха.

Но Табита вторит экономке. Каким-то образом - как это случилось, она и подумать не успела - она перешла на сторону машины. Она успокаивает Джонни: - Я ненадолго. Ты пока поиграй с мальчиками.