Соня Дивицкая - Дневник невестки

В начале девяностых Стасик тоже сидел на мели. Его практичная жена, Юль Иванна, ходила на овощной рынок за самой мелкой, самой дешевой картошкой. Мой муж бывал у них в гостях и всегда удивлялся, как ловко Юль Иванна чистит этот горох. Антон восторгался ее варениками, это были настоящие украинские вареники с картошкой, дешевое, но очень вкусное блюдо. И вот, пожалуйста, проходит пара-тройка лет – и Станислав возглавил банк.

Поначалу банк представлял собой два небольших ларька, где принимали платежи за коммуналку, потом появился офис в центре города, банк начал выдавать кредиты мелкому бизнесу. Роза Михална тоже взяла там кредит, обязательно, как не взять.

– Если тебе дают деньги – это хорошо, – она говорила. – А вот когда у тебя забирают – это плохо.

Мои расчеты показали, что минимальное расстояние между невесткой и свекровью должно быть не меньше трех сотен километров. Смотрите сами. Три сотни – это четыре часа в пути автомобилем, что уже исключает встречи в каждый выходной, вы будете встречаться раз в месяц, вряд ли чаще. Пятьсот километров сокращают встречи до одной в квартал, а тысяча километров – это уже не более пару визитов в год. Один раз мы к вам, другой раз вы к нам. Тысяча километров от вас до свекрови – это блеск, при условии что вы не отселяетесь в курортную зону.

Стас смеялся высоким сочным голосом, громко, но очень изящно и всегда говорил комплимент:

– Роза Михална! Я восхищен безмерно! Какая вы мудрая женщина!

Жена и дочь Станислава точно так же обожали Розу. Когда у нас родился сын, Юль Иванна передала мне целую гору детских вещей, чтобы сделать приятное Розе Михалне. Короче, дружили домами. И что интересно, эту дружбу завел не Стас, и даже не Роза. Она началась еще до того, как оба они родились. Аж в тысяча девятьсот сорок пятом году бабушка Стаса подружилась с бабушкой Розы. Сейчас снова будет экскурс, правильно. А как вы хотели? В делах семейных без истории не обойтись.

В январе тысяча девятьсот сорок пятого года в нашем маленьком городе появилась молодая женщина с ребенком, мальчиком лет десяти. Они шли пешком по длинной улице, ведущей от вокзала в центр. Уставшие, голодные, замерзшие, они остановились у зеленого домика и постучали в окно. В то окно, куда и я стучала, когда приходила к Антону. Эта женщина была бабушкой Стаса, а мальчик – его отцом.

Дверь открыла та самая Заведующая библиотекой, которую моя свекровь всегда звала бабушкой. Она спросила кто, откуда, припоминая знакомое лицо. А женщина и говорит:

– Я Мария, мы тут раньше жили, в генеральском доме, вернулись в большой город из эвакуации, а там все разбомбили, и вот пришли сюда…

Заведующая сразу их пустила, она узнала генеральскую дочку. Бабушка Стаса оказалась полной тезкой нашей Боевой старушки, да-да, Марией Ивановной, Заведующая посчитала это за добрый знак.

– Мою племянницу тоже зовут Мария Ивановна. Она мне как дочка, сейчас на фронте, но пишет, что скоро вернется…

В зеленом домике бабушка Стаса прожила всю зиму и встретилась с нашей Боевой старушкой. И День Победы они тоже праздновали вместе, и рождение Розы, а потом уже и не к чему им было разъезжаться – вместе прожить было легче. В сорок шестом и в сорок седьмом у нас в городе была такая голодуха, что всем пришлось есть супчик из крапивы и стоять в очереди на вокзале у товарных вагонов, куда из нашей Азии приходили мешки с мамалыгой. Потом все утряслось, большой город, куда у нас все постепенно перебирались, начали заново строить, да какими темпами! Бабушка Стаса с его отцом уехали туда, но что там эта сотня километров… Дружба между семьями осталась на всю жизнь. Даже я любила завернуть иногда к Юль Иванне, откушать вареников.

И вот в тяжелый для родины час Станислав устроил моего мужа на работу. В приличный, между прочим, банк. Ура! Ура! Ура! Русские победили!

Я прыгала от радости, как наши старушки в сорок пятом, потому что теперь мы с моим другом Зильберштейном стали белыми людьми. Нам больше не нужно было ждать червячка от родителей – мы сняли квартиру, совершенно пустую, купили деревянную кровать с относительно нормальным матрасом и выпили шампанского. За нашу финансовую независимость! С того дня, как Антон получил свою первую зарплату, нам не пришлось брать у родителей ни копейки.

Первая зарплата! Это счастье! В этот день и началась наша взрослая семейная жизнь. Антон отдал мне деньги и сказал: «Все твое. Трать на здоровье». И тут я поняла, что есть, ведь есть любовь на белом свете!