Соня Дивицкая - Дневник невестки

Откуда пыль? Со стройки, я заметила. В большом городе кругом сплошные стройки. Везде стоят бетономешалки и подъемные краны. Многоэтажки лепят на скорую руку, набивают целые гетто из дешевых квартир, и только маленький пятак живой земли остается в центре тесного двора. Потом такие вот студенты, как я, получат дипломы, устроятся на работу, и будут брать эти хаты в кредит, и отпашут за них лет по десять… Нет, мама! Ни за что я не хочу такого счастья.

Я испугалась этих новостроек и вспомнила зеленый домик. Я хочу себе дом, настоящий, большой, обязательно с садом, чтобы там пахло яблоками и грушами, и чтобы утром листья винограда были влажными, и чтобы никакой пыли…

Оставалась пара месяцев до защиты наших с Антоном дипломов, после этого нужно было выезжать из общаги и на что-то снимать квартиру. Работы не было ни у меня, ни у Антона, но я с отвращением смотрела на серые коробки и мечтала о настоящем русском особняке. Хотя денег в данный момент у меня не хватало даже на маленький детский велосипедик.

Ребенка пришлось нести на руках, я устала и хотела уже послать к чертям эту бабку с «Малышком», но мы проделали такой серьезный путь, что поворачивать было бы глупо. Так что я собралась, дошлепала до нужного дома и велик я купила. Всего за сотню. А больше он не стоил. Велосипед был крашеный – да-да, покрашен обычной красной краской, и не было на этом драндулете никаких фонариков. И сотню было много за такую рухлядь, но я устала и торговаться не умела, я протянула старухе сотенную купюру и сказала: денег нет.

Когда я привезла домой эту железную срамоту, мой муж вздохнул, как на поминках. Он начал вспоминать, что в детстве у него тоже не было игрушек. Он развлекался старыми машинками, которые остались от старшего брата, они были поломаны, и пистолеты, ружья тоже не стреляли. А я, как маленькая противная девочка, вдруг начала хвалиться, что у меня игрушки были! Да! И куклы были у меня немецкие, из мягкой резины, а не из нашего дубового пластика. И луноход, и детская кухня с газовой плитой, и у нее духовка, как настоящая, открывалась и светилась. А сколько было у меня посуды!..

У моей мамы была обычная зарплата, сто двадцать социалистических рублей. Но каждый месяц первым делом она отводила меня в «Детский мир». Я ничего никогда не просила, моя мама сама тащилась от игрушек, она всегда мне что-то покупала и заодно вспоминала свое детство. Однажды продавщица даже выгнала нас из отдела. И отчитала маму: «Да сколько можно! Каждую зарплату она сюда несет!»

А потом наступил странный день. Мы пришли, как обычно, в свой «Детский мир», я прошлась по знакомым стеллажам и прилавкам, посмотрела игрушки – и никак не могла понять, что мне хочется. Куклы, медведи, коты, техника, мебель, посуда, мозаика, конструкторы… Игрушки стали мне неинтересны. «Не хочу ничего», – сказала я маме. Ребенок вырос – вот что это означало. Мне было восемь лет, в первый раз мы ушли из «Детского мира» без покупки. Но, слава богу, через дорогу был еще и книжный магазин. А в книжном так приятно пахло… Старой типографской краской. Сейчас такую уже и не понюхаешь, мы с матерью недавно снова нюхали книги, но современные краски нашим детством не пахнут.

Зачем я это все Антону рассказала, зачем я соль ему на рану насыпала… Он расстроился, лег на кровать, отвернулся носом к стенке и начал думать. Он думал, как заработать, где надыбать, чтобы жена не шлялась по трущобам за старыми игрушками.

Мыслительный процесс ускорила моя мама. Она заехала к нам в гости и уже в дверях была готова вдохновенно разрыдаться.

– Что такое? – спрашиваю у нее. – Кто у нас умер?

Она обняла внука и заревела:

– У него нет игрушек!

Оказывается, она была в гостях у дальней родственницы. Там тоже родился ребенок, и его завалили игрушками.

– А у нашего мало!

Как поделить любовь и деньги? Есть старый латинский метод раздела имущества. Одному из спорщиков предлагается все поделить на произвольные части по своему усмотрению, а второй имеет право выбрать из этих частей ту, которую он захочет. Увы, даже этот хитроумный поезд приходит в тупик. Ведь отнюдь не всегда спорщиков интересует конкретная сумма. Пытаясь получить кусок от семейного пирога, на самом деле зачастую мы хотим вернуть любовь, которую, нам кажется, мы недобрали. А любовь невозможно ни вернуть, ни разделить поровну. Ее можно только сохранить, если, конечно, в финансовых спорах не сгорели последние шансы.

Моя мама от этого очень страдала. Вы уже поняли, игрушки – это ее любимая тема. Ей было обидно, что с внуком она не может повторить то удовольствие в «Детском мире», которое получала с дочкой. Кто же знал, кто мог подумать, что теперь после зарплаты нужно сначала сходить в банк, заплатить там за газ и за прочие радости, потом раздать долги, потом купить кусок колбаски…