Анна Эрде - Дом на улице Гоголя

— Тебе должно быть известно, что после того, как Юля с Герой вечером уехали из Митяева, ночью туда рванул Юрчик. И обнаружил там труп Пастухова.

— Да, я в курсе. Юля по этому поводу говорила: «Вот, считала его славным парнем, но вертопрахом, пустельгой, а он взял и совершил геройский поступок».

— Так вот, Юрчик прихватил из Митяева некий прибор и несколько тетрадей с записями. Устройство было знакомо Юле — она говорила, что Пастухов своим блокиратором спас её от безумия. Вывезти прибор из страны не получилось, и он остался на сохранении у Юрчика. Сначала полагали, что, когда твой муж по делам благотворительного фонда в очередной раз поедет в Советский Союз, Юрчик передаст ему блокиратор. Но необходимости в нём у Юли не возникло — она и Гера, вернее, они с Герой обошлись своими силами. А временной блокиратор Пастухова до сих пор хранится у Юрчика. Кажется, этому загадочному устройству настала пора вновь появиться.

— Допустим, временные петли действительно реально существуют. Допустим, что Юля действительно из них в своё время выпуталась. В таком случае, можно только догадываться, какого труда это ей стоило. — Наташа говорила медленно, с трудом осмысляя новую информацию. — Сейчас, после тяжёлой утраты, её отбросило назад, в кашу из времён и событий. Приходим добрые мы, устанавливаем некую конструкцию, о назначении которой не имеем ясного представления, механическими манипуляциями внедряемся в проблемы, о которых также не имеем ясного представления. А что в результате нашего вмешательства станет с той трудной душевной работой, которая вывела Юлю к собственным ресурсам? Сравни язык Юлиной журналистской поры и тот, каким она пишет о Платонове — это же всё равно, что сравнивать плоскость и объём. Серёжа, ты уверен, что мы можем рискнуть и ударить молотом по хрупкому, эфемерному, чему мы и названия подобрать не сумеем, но чем и жив человек?

— Это только скорая помощь, Наташа. Никаких кардинальных перемен не произойдёт — ведь эту штуку уже применяли к Юле, так что приблизительный эффект процедуры спрогнозировать можно. Механическое вмешательство, говоришь? Да, механическое, но оно необходимо только для того, чтобы настоящее время выделилось из сплетения ложных времён. Хотя, по правде говоря, я думаю, что «настоящее», «ложное» — очень условные определения. Вполне возможно, что время, в котором Герасим отбывал срок в лагере, не менее настоящее, чем то, в котором мы втроём учились на архитектурном факультете. Как думаешь, было ли в том времени место для тебя и для меня? — ведь случайных пересечений судеб не бывает.

— Ой, не запутывай меня вконец, Серёжка!

«Серёжка»! — она произнесла забытое «Серёжка», и утраченное безвозвратно сразу стало казаться Сергею ещё возможным. И так захотелось выдохнуть: «Наташенька!», но он сказал только:

— И ещё. Не только горе выбило Юлю на прежние мытарства. Их было двое, они вдвоём утвердились в жизни, а теперь ей нужно начинать всё заново, уже одной. Так что лёгких путей мы ей не готовим, только отводим от черты, за которой — безумие. У тебя есть телефон Юрчика? Давай не будем затягивать, разъясним ему ситуацию, попросим захватить с собой пастуховскую тарелку, чтобы с кладбища — и сразу к Юле. Сил же нет смотреть на её мучения.

И было скорбное молчание на кладбище, и Юрчик, теперь уже не Юрчик, а отец Георгий, приехавший с матушкой Калерией из Митяева, из своего прихода. И был долгий сон Юлии в доме на улице Гоголя — чтобы не пугать сыновей репродуктором сороковых годов, зачем-то установленным у изголовья матери. И было пробуждение, ещё более тяжёлое, чем все предшествующие после смерти мужа пробуждения: беспощадно прояснившимся сознанием Юля окончательно осознала, что мужа у неё больше нет. И предстоял путь, требовавший долгого её пребывания в Загряжске.

Наташу опыт применения пастуховской «тарелки» в странничестве подруги не убедил.

— Допускаю, что Пастухов создал хороший аппарат, работающий на биофизическом уровне. Я знаю, сейчас в Европе применяются такого плана приборы. Возбуждённым клеткам мозга навязываются здоровые биоритмы, задаётся правильный алгоритм их работы. Всё остальное — про странницу во времени, про временные карманы — или способ не говорить пациенту, что его психика повреждена, — чтобы не пугать — или фантазии самого Пастухова. Возможно, он был гениальным полусумасшедшим учёным — сам не понимал, что создал. Всегда такие были, и всегда будут.