Надин Бисмют - Вы замужем за психопатом? (сборник)

Мартэн открывает нам дверь. Сигара в зубах, расстегнутый ворот рубашки – он явно хочет выглядеть стильно. Я жму ему руку, он подхватывает наши куртки. Франсуа и Мириам уже там. Сидя на кожаном диване, они дымят сигаретами и потягивают из бокалов кир [5]. Мартэн спрашивает нас, что нам подать на аперитив. Мы говорим, что будем пить то же, что и все. Словно подросток, живущий в подвале дома своих родителей, Мартэн организовал себе бар в углу комнаты, поставив выпивку на обычном столе. Ведерки со льдом забиты бутылками бургундского алиготе. Есть также и крепкий алкоголь, и сироп из черной смородины.

– А где же виновница торжества? – вопрошает Кароль.

Хорошо бы узнать где, но я предпочитаю помалкивать. Я обхожу помещение, делаю вид, что мне интересно, что мне все в диковинку. Внутри – кирпичная стена и три больших окна, задрапированных шторами из грубой ткани. Окна выходят на внутренний дворик, покрытый ковром из замерзшей травы. На сайте одного отеля я видел фотографию террасы, увитой цветами, которую летом обставляют в таком стиле, впрочем, здешний жалкий пейзаж имеет мало общего с исходным образчиком. Я видел также фотографии «двухкомнатных номеров-люкс», однако Мартэн, несмотря на свое тщеславие, выбрал отнюдь не самый роскошный. И все же я готов поспорить, что с тех пор, как его назначили директором по маркетингу компании, торгующей пончиками, Мартэн будет тратить свои денежки именно так, как мы и думали. По-моему, нет ничего хуже скупого хвастуна, коим в действительности является этот торговец фабричной выпечки. Потолок пересекают деревянные балки и металлические трубы, в них отражается пол из вишневого дерева. Гигантская кровать для двоих утопает в декоративных подушках и валиках. Кароль присаживается на краешек. Я тоже.

– Она на подходе, – говорит Мартэн и несет нам два кира. – Просто она в массажном центре задерживается.

– Ого! В массажном центре! – воркует король и кладет мне руку на бедро. Пять минут назад она так же действовала в лифте, когда заметила фотографию девушки с голой спиной, лежащей на животе, с полотенцем на упругой попе. На лице девушки – полный экстаз, а внизу надпись: «Восхитительный салон красоты с великолепным видом на реку: 2-й этаж». Этот отель явно не для простых. Я задумываюсь: а в курсе ли Мартэн, что раньше здесь была ветеринарная лечебница для лошадей? С некоторых пор в моду вошли отели-бутики, мои коллеги из разделов «Тренды» и «Выходим в свет» (в сущности, это об одном и том же!) посвящают им целые страницы. Но стоит приблизиться, и видно, что это какие-то бесхозные руины, куда зазывают поспать за триста долларов ночь, а раньше-то там умертвляли старых коняг.

Раздался слабенький звоночек. « Room service !» Входят два официанта, толкают перед собой тележку, на ней – тарелки с разноцветными суши. Мартэн дает им чаевые, и тут появляется Жозиана. На ней – голубые спортивные брюки для джоггинга, бесцветная обтягивающая майка. Волосы отливают блеском, на ногах – кроссовки с незавязанными шнурками. Не девушка, а электрический свет! Она заявляет, что только что ей сделали шоколадный массаж и поэтому, извините, ей сейчас нужно под душ. Она исчезает за тяжелой дверью с зеркалом, осмотрев себя в котором Мартэн сразу расстегивает дополнительную пуговицу на вороте своей рубашки. На краю губы у него родинка. Кто-нибудь когда-то должен сказать ему, что, когда смотришь на него мельком или издалека, можно подумать, что это лихорадка.

Направляясь к тележке с суши, Мириам слегка задевает меня. Из-под иссиня-черных волос виднеется ее длинная шея. Своей мини-юбкой и глубоким декольте Мириам как бы заявляет: ходить в таком прикиде ей осталось недолго! Она расставляет тарелки на журнальном столике. Мартэн ставит последнюю запись группы «Морчиба», Франсуа скручивает косячок, а Кароль обращается в мою сторону:

– Она сказала: «шоколадный»?

Ноздри ее дрожат. Я целую ее, но не потому, что хочу. Просто чтобы она заткнулась на время, и еще для того, чтобы избавиться от впечатления, которое на меня произвела Жозиана. К чему оно?

Кароль вновь продолжает болтать о том, как она в апреле следующего года будет праздновать свое тридцатилетие. Я делаю вид, что слушаю ее щебет о маленьких отельчиках на лоне природы, о столиках с четырьмя вилочками, о шмотках-брендах. И тут из ванной наконец является Жозиана, одетая в обтягивающее черное платье с легкомысленными оборками. Мартэн угощает ее аперитивом, а мы все спешим расцеловаться с ней и поздравить с днем рождения. Когда подходит моя очередь, я шепчу ей на ушко: «Встретимся в гостиничном холле», а затем заявляю в пустоту, что для суши не хватает палочек. Когда я выхожу из двери, я слышу, как Мириам клянется, что они лежали в бумажном пакете, но Франсуа отвечает, что она слишком «курнула». «Как всегда», – замечает Мартэн, а потом я уже не знаю, что было дальше, так как дверь за мной захлопывается.