Ольга Вереск - Драконья кровь. Часть 2. Белый воин

- Её он любил! Ей сердце отдал! Да командору бесприданница не нужна была! Ты ж всего её лишил, вспомни, после того, как Сарина отказалась быть твоей кайрими.

- И что с того?! Всего равно Рокьяра кайрими бы была! Айору не обманешь, чтобы ты не говорила. Я вязь видел! Сам же и поставил!

- Была да не была! Тэнэт... Тэнэт пришёл к Сарине накануне ритуала. Он просил обряд провести, не ждать приговора Оракула.

- Что?! Да как он посмел! Тианочку, свет очей моих, на девку эту... - побагровев лицом, отец вскочил и заметался по залу.

- Тише! Не кричи! Разбудишь, и так с трудом отваром напоили. Лицо вся бела белом из храма вернулась! И знать ей обо всём не надо! Пустое это. Прошлое.

- Как ты Сарину отговорила, а?! Как?! Что пообещала ей?!

- Никак, муженёк. Я правду ей сказала. Кьяра и дня бы не прожила как супруга наследника рода Лорана Сиверского. Командор сам трижды женат был. И всё вдовый. Как дочь найрими рожала, так к праотцам и уходила. Ни дня не жила.

- Так от болезней же!

- Ой, ли?! Род командующего всегда славился своими сыновьями - сильными, крепкими и... жестокими. Не знаю уж в кого Тэнэт уродился.

- Потому ты и Тиану ему в руки не желала отдавать?!

- Потому. Кто мне слово дал бы, что девочка моя, внучкой разродившись, на тот свет не отправилась бы?! Не командор, уж точно!

- Глупости, мальчишка любит её! А Кьяра, это так, интрижка, мне ли не знать, на каких женщинах стоит жениться, а кому только постельной грелкой быть. Потому от стыда и сбежала! И не говори мне, что ты её не покрывала!

- Не надо, Брон, Сарина была и остаётся моей подругой! Не надо, не зли меня! И всё что я делала, я делала ради дочери! - гневно прищурившись, мать уставилась на мужа. - А что касается Тэнэта, тут ты не прав. Стоило Кьяре пред очами его появиться да слово молвить, шёл он за ней как телёнок, послушный воли её.

- От чего ж к Тиане прибился-то?!

- А от того, муж мой недогадливый, что влюбленным мужчина может и в двух женщин, а любить он будет только одну, единственную. Тиана наша - фиалка, нежная, беззащитная, и чувства её таковы. А Кьяра...- вздохнув, мама погладила отца по щеке. - Кьяра - роза алая, любит страстно, без оглядки, ранит до крови, жестоко, а и из сердца не вырвешь. Кому как не тебе знать, как сжигает страсть!

- Потому ты и убрала её, вероломная моя, да?! - с какой-то затаённой гордостью спросил отец. а я не верила собственным ушам. Мама, что же ты наделала?!

- Ты не понимаешь, я думала, что действую во блага... им обеим! Как оказалась, Судьба любит злые шутки. Сейчас не моя девочка собирала бы вещи, чтобы уехать туда, где бушует ураган войны!

Утерев злые слёзы, я поняла, что сил слушать дальше у меня нет. Мне было горько от предательства собственной сестры, сторонившейся меня всё моё детство. А боль, что разлилась в груди от слов матери, которой я так доверяла...и поверяла все мои секреты, гнала меня прочь из дома.

Тихонько, сжав кулачки, я поднялась к себе в комнату, чтобы уже через минуту спуститься по чёрной лестнице для прислуги во двор, а там и до сада рукой подать.

Я бежала, не разбирая дороги, цепляясь за стволы деревьев, когда не хватало воздуха, и снова бежала. До тех пор, когда силы окончательно не покинули меня. Обняв старый дуб, тот, в тени ветвей которых я и моя вероломная сестра когда-то в детстве играли, я, наконец, разрыдалась. Позорно, громко, оглашая обступивший меня лес стенаниями и причитаниями.

Я не знала, почему сестра покинула Приграничье, почему отступила. Мой разум не покидала только одна мысль - не унесла ли она с собой сердце моего Тэнэта. Ни к ней ли помчится, как ветер, он, в то время как я буду проводить время в бессмысленных ожиданиях любимого среди серых стен и полумрака монастыря. Ну, почему Тэнэт Ларсен Сиверский не пришёл ко мне?! Почему не попросил выйти за него до того как узнал, буду я найрими или кайрими?!

Теперь я жалею о том, что так и не набралась смелости посмотреть Кьяре в глаза после ритуала, поговорить и понять. Многое из того, что сказала сегодня моя мать, я могла бы узнать раньше. Гораздо раньше. Только что бы мне это дало?! Смелость сказать ей то, что я... ненавижу её?! Всем сердцем?! Так, как некогда любила?!

Что, даже зная всё, не могу не следовать клятве, данной человеку, недостойному моей любви, верности?! Пути назад нет. Я приняла лебединое перо! И я не смею... не смею поступить так с родными. Несмываемый позор ляжет на ту семью, что нарушила обеты. Достаточно для Приграничья сплетен и косых взглядов, отношения отца и Кьяры и так были 'притчей во языцах'.