Янник Гранек - Богиня маленьких побед

Я поправила перчатки, желая утихомирить руки, чесавшиеся от желания перейти в рукопашную. Но Курт стоил того, чтобы лишний раз за него унизиться.

– Движущей силой для моего сына являются вечные вопросы. В детстве мы звали его «господином Почему». Поэтому в повседневной жизни вам предстоит стать «госпожой Как». Его «почему» относятся к сферам, совершенно недоступным для вашего понимания.

– А для вашего?

Марианна вскинула голову – гораздо выше, чем позволяли законы анатомии.

– Речь не об этом. Вы должны устранять любые затруднения и препятствия, дабы Курт мог сосредоточиться на избранном пути. И знайте, что его сосредоточенность – это палка о двух концах. Если его что-нибудь на самом деле заинтересует, он посвятит себя этой проблеме до конца. Никогда не позволяйте ему водить автомобиль – блуждая в закоулках своего внутреннего мира, он становится рассеянным и опасным.

Я стояла точно так же, как она: прямая спина и сцепленные внизу живота руки. Сумочка играла роль щита.

– Успокаивайте его, с пониманием относитесь к странностям, но обращайте повышенное внимание на симптомы приближающегося кризиса. Вовремя показывайте врачам. Но главное – не забывайте ему льстить, даже если понятия не имеете, о чем идет речь. У некоторых людей столь непомерно раздуто эго, что их вполне удовлетворяют комплименты даже самой заурядной дурехи.

– Насчет любимых блюд и шарфов зимой пожеланий не будет?

Она задумчиво ущипнула себя за нос.

– Я долго думала, что вы погубите его карьеру. Да, из-за вас он строит ее не так быстро, как мог бы, но вы, по крайней мере, ему в этом не мешаете. Вынуждена признать за вами это качество – вы поистине непотопляемы.

– Признать мои добродетели никогда не поздно.

– По всей видимости, к его… слабости вы не имеете никакого отношения. Ему нужен покой. Если верить тому, что мне о вас говорили, вы персона беспокойная. Кормите его, оберегайте и постарайтесь не заразить какой-нибудь сомнительной болезнью, этого будет вполне достаточно.

В таком деле, как самообладание, Марианна опередила меня на целую жизнь. Я тряхнула сумочкой:

– Прекратите меня оскорблять! Я могла бы очень многое рассказать о недостатках вашего маленького гения!

– Курт навсегда останется ребенком. По причине своего ума мой сын одинок, беден и несчастен. И позаботиться о его будущем предстоит мне, его матери.

– Найдете мне замену? Нет, Марианна, вы кое-что забыли. – Я чуть ли не вплотную приблизилась к ее лицу. – Его постель согреваю я!

Я назвала ее по имени, осмелилась возвыситься до ее уровня и произнесла эти слова. Что шокировало ее больше, мне не известно. Хотя нет, известно. Мы жили в эпоху, когда женщина подбирала обувь под цвет сумочки и выходила на улицу не иначе как в шляпке и перчатках. В ее глазах я имела право голосовать, но вот существовать – вряд ли.

– Ваша грубость меня ничуть не удивляет. Чего еще можно ожидать от разведенной танцовщицы из дешевого кабаре! Если не считать работы, вкусы Курта всегда отличались посредственностью.

– В том числе и тяга к женщинам старше его по возрасту. Ни за что не поверю, что вы не приложили к этому руку!

Марианна бесстрастно смотрела на меня; из-под шкуры, которую ей заменяло пальто из плотной шерсти, проглядывала волчица, готовая разорвать меня на части.

– Детей у него не будет, не так ли? Он этого просто не вынесет. Впрочем, вам в любом случае уже поздно.

Я чуть было не потеряла равновесие, балансируя на слишком высоких каблуках.

– Вы настаиваете на законном браке?

– У вас чулок пустил стрелку. Курт очень болезненно относится к такого рода деталям.

Она ушла, не удостоив меня даже победоносной улыбки. И ни разу не назвав по имени. Мы не смогли избежать стереотипов. Женщина и ее свекровь напоминают собой двух ученых, оспаривающих первенство открытия. Прогресс не происходит сам по себе, он появляется на свет из утробы, которая, в свою очередь, тоже есть не что иное, как плод другого чрева. Мы с Марианной представляли собой две стороны одной медали: она произвела Курта на свет, а мне, по всей видимости, придется провожать его в последний путь.

Мне хотелось пройтись с матерью Курта до Химмель-штрассе [44], улицы, на которой мы жили и которая носила столь удачное название, распахнуть перед ней дверь нашего дома, но она ушла слишком быстро, едва заключив со мной «сделку». Мне, вероятно, нужно было склонить голову и тоже проявить смирение. Совместная жизнь с любимым человеком стоит намного больше соглашения, наспех заключенного на кладбище. Я устала от недомолвок, уловок и хитростей. И не умела играть в эти игры, которым Марианну обучали специально с самого детства.