Татьяна Булатова - На фиг нужен!

«Уничтожьте все, что напоминает вам о бывшем муже, – гласил один из пунктов, а дальше шла расшифровка: – Одежду, обувь, спортивный инвентарь, рыболовецкие снасти, книги и т. д.».

«Сожгите совместные фотографии и откажите от дома общим друзьям. Ваша задача – обрести новых».

«Не задумываясь, смело расстаньтесь со своим гардеробом, ибо каждая вещь в нем преисполнена памятью о страданиях, которые вы пережили. Приобретая новую одежду, не забывайте о ее цветовой гамме. Выбирайте светлые тона, яркие, красочные оттенки. Ваш образ должен быть привлекательным и интригующим, помните об этом и не позволяйте продавцам-консультантам предлагать вам черное, коричневое и серое».

«Проведите ревизию своего банковского счета для того, чтобы иметь четкое представление о собственных возможностях. Не пугайтесь, если они покажутся вам ограниченными. В сложившейся ситуации вы можете отказаться от приобретения нового жилья в пользу капитального ремонта, призванного разрушить сложившиеся стереотипы. Поменяйте спальню и туалет местами, объедините гостиную и кухню, сделайте из кабинета мужа стильную гардеробную. Все это, вместе взятое, поможет вам приспособить мир под свои нужды».

«И наконец – перестаньте думать о том, что вам нужно побыть одной, чтобы разобраться в своих чувствах. Смело принимайте приглашения, посещайте концерты, выставки, светские мероприятия для того, чтобы научиться извлекать удовольствие из всего, что с вами происходит. Верните себе ту радость бытия, которая когда-то принадлежала вам безраздельно. Знайте, если вам и стоит о ком-то беспокоиться, то только о себе самой».

Внимательно ознакомившись с ясными и жизнеутверждающими рекомендациями безымянного психолога, Нинель Владимировна сочла свой случай небезнадежным и приступила к выполнению прописанного в «инструкции». При этом она с удивлением обнаружила, что ни книг, ни спортивного инвентаря, ни рыболовецких снастей у Кунеевского не было, а одежда и обувь были предусмотрительно упакованы им задолго до того, как она решилась отобрать у него ключ от квартиры.

К уничтожению фотографий Нинель Владимировна так и не приступила, сочла это нелепым и необоснованным. Отказывать от дома общим друзьям тоже не было никакой необходимости, оказывается, они и так давно исчезли из их с мужем жизни. Просто Нинель это не сразу заметила, равно как не сразу заметила и то, что основные цвета ее гардероба – это черный, коричневый, серый и немного бордового.

Надо ли говорить, что со своей одеждой Нинель Владимировна рассталась легче всего, не заморачиваясь, кому передать эти добротные, созданные для долгой носки вещи. «На помойку!» – решила она и с энтузиазмом оттащила несколько огромных мешков к обжитой бомжами мусорке, оставив дома только норковую шубу, и то потому, что о мехах в «инструкции» не было сказано ни одного слова.

Видя, как мать безжалостно расправляется со всем, что когда-то отвечало ее потребностям, младший Кунеевский всерьез забеспокоился и предложил немного сбавить темпы.

– Ты думаешь, я сошла с ума? – полыхнула та глазами, а Юра потупился.

В материнском рвении крушить все на своем пути он видел совершенно естественное желание освободиться от всего, что напоминало о пережитом унижении. Но при этом Юра понимал: надеяться, что из памяти сотрется все, что составляло смысл ее существования на протяжении тридцати лет, было просто глупо. Он очень боялся, что мать растеряется, когда обнаружит, что внешние изменения не повлекли за собой внутренние. А в том, что так и произойдет, он был уверен: уж слишком легко, с его точки зрения, Нинель Владимировна решала одну проблему за другой. Слишком быстро для того, чтобы осознать, что происходит и как она себя чувствует.

– Остановись, – попросил ее однажды Юра и предложил взять недельку для отдыха.

– Не могу, – Нинель Владимировна тут же сослалась на Катину свадьбу, после которой, считала она, не отпустить человека в отпуск было бы просто бесчеловечно. – Согласен?

– Согласен, – скрепя сердце повторил он, промолчав про свои опасения, но Нинель быстро почувствовала настроение сына и разродилась тирадой: мол, ей ничего не угрожает и напрасно Юра за нее беспокоится, ведь она, если честно, вообще чувствует себя родившейся заново, потому что обрела новый путь, новый смысл и теперь точно знает, что ей делать дальше, каким богам служить…

– И каким же?

– Себе! – провозгласила Кунеевская и притопнула ногой так, словно вбила гвоздь в крышку гроба, под которым сама же и покоилась. – Уж поверь мне, – начала она с любимого ею обращения, – ничего, кроме плюсов, в том, что произошло между мной и твоим отцом, я не вижу. Больше тебе скажу: я благодарна Юре. Спасибо ему, что открыл мне глаза. Теперь я на все смотрю по-другому. И ни от чего не собираюсь отказываться, потому что жизнь коротка, а успеть мне еще нужно многое…