Карл-Йоганн Вальгрен - Живописец теней

Он дотронулся до драпировки, и на этом закончилось его прощание с покойным Виктором Кунцельманном…

– Хочу поблагодарить вас за в высшей степени достойную церемонию в церкви, – сказал председатель ABF Польссон и отечески сжал руку Иоакима. Они стояли с Жанетт на веранде «Гранд-отеля» и принимали соболезнования. – И еще должен сказать, что я и моя жена скорбим вместе с вами. Ваш отец был замечательный человек… один из лучших! Помню, как встретил его в первый раз. Это было в середине шестидесятых… Тогда проф союзные шишки из Стокгольма буквально заездили нас с народным образованием: все эти бесконечные курсы для пивоваров с Фалькена, курсы автомехаников, математика, техника… И тут приходит Виктор Кунцельманн и все ставит с ног на голову своими вдохновенными лекциями по истории искусств. И знаете, что поразительно? Он не хотел брать деньги, выступал совершенно бесплатно!

– Спасибо, – сказал Иоаким, – мне очень приятно это слышать. И спасибо, что вы пришли.

– Он много сделал, чтобы наш прелестный городок стал еще лучше, – продолжил председатель свою оду. – У нас уже два года положительные цифры по народонаселению, люди к нам приезжают, и, думаю, в этом немалая заслуга вашего отца. Он, как никто, способствовал созданию позитивного духа в коммуне. Он принес в маленький Фалькенберг дыхание мира! Вы, его дети, давно уже разлетелись кто куда, но поверьте, здесь происходят интереснейшие вещи! Стефан и Кристер известны по всей стране. Роберт Веллс купил виллу в Скреа. Представьте только: Роберт Веллс! Пианист мирового класса! А в прошлом году благодаря вашему отцу мы устроили скульптурное биеннале! По всей набережной стоят современные скульптуры, вы их видели наверняка, если успели прогуляться по Хамнгатан к горшечной Торнгрена. Даже в центральных газетах писали… Кто бы мог подумать, что маленький Фалькенберг окажется на карте художественных центров? Но, как видите, это факт, и все благодаря Виктору. Но извините, я вернусь к своему кофе. Другие тоже хотят выразить свое сочувствие.

К Иоакиму подходили знакомые и незнакомые люди, произносили соболезнующие слова, а он вспоминал время, когда в «Гранд-отеле» устраивали танцы для школьников. Вон там, в углу у мужской уборной, его как-то вырвало всем праздничным меню, состоявшим из укропных чипсов «OLW» и дешевого французского вина; самое невероятное, что при этом он умудрялся планировать боевую операцию, состоявшую в проникновении его руки под резинку трусов некоей Розиты Осслер. На втором этаже он перещупал всех одноклассниц, а за ширмой у винной стойки, где сейчас Эрланд Роос щедро наливал бокалы из двух ящиков найденного в отцовском погребце Брюндльмайер Грюнер Вельтлинер Альте Ребен 1992 года (с разрешения метрдотеля, который дал понять, что не имеет ничего против, если они принесут свое вино), – так вот, за этой самой ширмой один из его друзей давным-давно, бурным майским вечером, потерял невинность.

– А кто это? – спросила сестра, показывая на лысого господина, опиравшегося на клюшку.

– Понятия не имею. Должно быть, кто-то из папиных стокгольмских друзей.

– Его, по-моему, в церкви не было. Может быть, он просто забрел не туда?

– Что мы вообще знаем о людях, с которыми встречался Виктор? – вздохнул Иоаким. – Ровным счетом ничего. Честно говоря, мы забросили отца в последнее время. Надо было бы проследить, хорошо ли он себя чувствует, как у него с мозгами… тогда бы он, глядишь, и не изуродовал свои полотна.

– Бедный папа!

– Я бы сказал, бедные мы… Ты хоть имеешь представление, во сколько нам обошелся его психоз?

– Осталось гораздо больше, если ты беспокоишься о наследстве.

– А ты уверена? Хорошо, будем надеяться, что он из квартиры не отправился в банк – с кухонным ножом, банкой краски и злобным умыслом окончательно разорить наследников, – мрачно заявил Иоаким, наливая себе еще бокал в намерении хоть немного поднять настроение. Он уже выпил почти целую бутылку дорогого винтажного вина, доел последние пилюли счастья под названием «ситодон», но желаемого эффекта не добился.

– Может быть, я ошибаюсь, Иоаким, но мне кажется, ты думаешь только о его деньгах.

– О моих деньгах. И твоих. Я рассчитывал, что кое-что останется… Ты, случайно, не знаешь, папа ни с кем не встречался в последние годы?

– Ты имеешь в виду – с женщиной?

– А что еще заставляет людей совершать безумства? Что приводит людей в отчаяние в мирное время?

Сестра взглядом заставила его замолчать.