Валерий Хайрюзов - Точка возврата

— Дотронешься, застрелю, — спокойным голосом сказал он. — У меня выбора нет! Если выбросим золото, меня расстреляют. Так и так, конец один.

— Твое золото — дерьмо, оно не стоит наших жизней! — крикнул из кабины Шувалов.

— Стоит, стоит, — помахал пистолетом сопровождающий. — Если грохнемся, твоей семье выдадут на доски тысячу. Если перевести в металл, то по весу это меньше пули. Здесь около тонны. Вот и прикинь.

Что и говорить, арифметика сопровождающего была явно не в нашу пользу. Видимо, подобные расчеты существовали, и не только на Колыме.

Каким-то чудом Шувалов сумел удержать самолет от столкновения с горой, и мы дотянули до аэродрома. Но тот чернявый сопровождающий запомнился мне на всю жизнь.

— Неонила Тихоновна, а вы, случаем, не знаете фамилию той женщины, которая прыгнула с парашютом в тайгу? — спросил я.

— Конечно, знаю! — Неонила Тихоновна оживилась, — Лида Демина. Она семнадцатилетней девчонкой прыгала в тыл к немцам. У нее орден Боевого Красного Знамени был. А когда она к нам прыгнула, ей, дай бог памяти, лет под сорок было. Там как все произошло. Мы закончили полевой сезон и стали выходить из тайги. Я тогда уже на седьмом месяце ходила. Было холодно, на реках появились леденистые забереги. При переправе через Иркут моя лошадь поскользнулась, и я свалилась в воду. Мне на выручку бросилась Жалма и вытащила меня на берег. Но после купания в ледяной воде она заболела и сгорела за три дня. Я ее, бедненькую, часто вспоминаю. Молодая, красивая и бесстрашная. Тогда люди другими были. И в тайгу вместе с мужиками шли и, если надо, с парашютом прыгали. И в ледяную воду бросались.

Утром я позвонил Котову и попросил его узнать, какие у «Востокзолота» дела с Сергеем Селезневым. Котов перезвонил мне через час и предложил встретиться в Государственной думе в буфете на пятом этаже. Он с ходу предложил выпить по рюмке коньяку. Хорошо зная депутата, я понял, что разговор будет непростым. Я заказал коньяк, закуску, и мы расположились за столиком.

— Непростую ты мне задал задачку, — сказал Котов, осушив первую рюмку. — Я, Гриша, пошел на эти переговоры исключительно из-за тебя. И зачем тебе понадобился этот болтун и прожектер.

— Я случайно узнал об этой истории, — осторожно ответил я. — Вроде бы как у него какие-то там проблемы.

— Есть и большие, — нахмурившись, подтвердил Котов. — Селезнев должен компании круглую сумму. Не вернет, они заберут у него квартиру и дачу. Или оторвут ему или его жене голову. Дело серьезное. Ты знаешь, сейчас за бутылку могут убить, а уж за такие бабки и подавно.

— Что, и милиции не побоятся?

— О чем ты говоришь! Какая милиция? Ты что, первый год замужем? В этом деле и милиция будет против него.

— Да она уже два года, как не живет с ним! — воскликнул я.

— Это не аргумент, — заметил Котов. — Так делают, чтобы не платить. Но выход есть. У жены Селезнева или у ее матери остались бумаги. В свое время их передали местные буряты. Среди них — геологическая карта. Там помечены перспективные места рудопроявлений. На этой карте Георгий Иванович Корсаков, — кстати, говорят, геолог от Бога, — указал Деминское золоторудное месторождение. Они им отдают карты, компания прощает долг.

— Хорошо, — вспомнив рассказ Сани Корсакова про Демин клад, сказал я. — Постараюсь узнать, готовы ли они отдать бумаги.

— Кстати, передай Корсаковой, пусть она не будоражит людей. Там дом строят, Шнелле огромные бабки в него вложил. А она со своими бабульками хочет паровоз остановить. И зачем ей в политику лезть? Себе только проблемы создает.

Котов разлил коньяк и, подняв рюмку, посмотрел ее на свет. Я решил защитить Неонилу Тихоновну:

— Она-то и есть настоящий политик, — сказал я. — Сегодня политика стала прибыльным занятием, а она поступает, как велит ей совесть.

— Ты хочешь сказать, что мы все здесь агенты влияния? — усмехнувшись, сказал Котов. — Зря хлеб едим?

— Вам платят, значит, управляют. В этом вся разница. И приходится представлять интересы не государства, а скажем, тех же Торбеевых. Думаю, это они или их люди названивают Корсаковым. Ты, случаем, не думал об этом, а? Так что, будем очищать Москву от лизоблюдов и негодяев или потихоньку вольемся в их ряды? Твой ноябрьский тост был хорош, я даже готов был аплодировать.

Глаза у Котова дрогнули, но он быстро взял себя в руки и посмотрел на меня долгим взглядом: мол, откуда ты такой взялся.

— Дорогой ты наш, да будет тебе известно, что «Востокзолото» финансирует проект фильма о Черном Иркуте. Так, кажется, будет называться ваш фильм? Оксана Потоцкая у них в штате. И еще, но это уже не для передачи, но, думаю, тебе следует об этом знать. Они каким-то образом разнюхали, что когда-то вы с отцом намыли песочка. И будто бы после этого твоя жизнь пошла иной дорожкой. Ты, когда поедешь на съемки, покажи, где это все происходило, а они все заснимут на камеру. Так что, дорогой ты наш сценарист, тебе и мне платят. Тебе — за твою работу, мне, заметь, государство — за свою. Каждому свое, так, кажется, говорили древние. Вот поэтому ты не стоишь в пикетах, не кричишь долой Торбеева и Лужкова.