Валерий Хайрюзов - Точка возврата

Но к этой известной песне о Москве капитан добавил слова, которые я никогда не слышал.

Мой рассказ понравился не только Саяне, но и таксисту. Они от души посмеялись надо мной. Я знал, что лучший смех — это смех над собой. Проверял неоднократно.

Вскоре мы были возле дома, где жила Саяна. Врачи «скорой помощи» сделали свое дело, Неониле Тихоновне стало лучше. Она уже успела позвонить в Прудово и, узнав, что Саяна уехала на последней электричке, испугалась за дочь. Фаина Тихоновна успокоила ее, сообщив, что мы поехали вдвоем и что за мальчишками она присмотрит.

Выслушав мать, Саяна сказала, что утром нужно обязательно съездить в больницу и что она отложит свою поездку в Сибирь.

— Живы будем, не помрем, — ответила Неонила Тихоновна. — Что мне сделается. А ты поезжай. Ты же обещала ребятам, они ждут. А я еще здесь повоюю.

— Байкалу миллионы лет, он подождет, — ответила Саяна. — Твое здоровье мне дороже. Ты у нас прямо как Цезарь, пришла, увидела, и всех победила.

— Спасибо вам за жимолость, — неожиданно поблагодарила меня Неонила Тихоновна. — Я съела ложечку, и мне стало легче. А насчет Цицерона…

— Да не Цицерона, а Цезаря, — поправила Саяна.

— Я и говорю про этого Чингисхана, — улыбнулась Неонила Тихоновна. — В жизни надо все доводить до конца. В этом была его сила. А безысходных ситуаций, голубушка, не бывает. Есть безвыходные, сидящие на кухне люди. Вот их и надо вытаскивать на улицу. А ты поезжай, там тебе понравится.

— Кто звонил? — перевела разговор Саяна.

— Если бы я знала, — махнула рукой Неонила Тихоновна. — Скорее всего, бандиты. Опять спрашивали про бумаги отца. — Она вновь повернулась лицом ко мне. — Георгий в пятидесятых годах искал месторождение золота. Проводником у них был Бадма Корсаков. Во всех походах по горам он старался никогда и ни от кого не зависеть. Во вьючных сумах у него было все, что могло понадобиться в тайге. Меня постоянно удивляло, что у него всегда были чистые полотенца. На водоразделе Тункинских Альп в верховьях Шумака он показал старые заброшенные шурфы и отвалы породы. Там еще были видны три полусгнивших столба. На одном из них на сколе можно было прочитать: «База Отто Шнелле».

Был в наших краях такой инженер, он раньше пытался найти там золото. Но не нашел. Кстати, его внук, Аркадий, ныне в руководстве компанией. Умница. В нашем землячестве его очень уважают. Они сейчас, правда, за границей живут. Жена у него — красавица, во всем ему помогает. А первая, говорят, сильно пила. Потом уехала в Германию.

«Да, тесен мир, — думал я, слушая Неонилу Тихоновну. — Такой клубок земляков и знакомых в Москве образовался, что дальше некуда».

— Неподалеку от тех мест были обнаружены образцы кварцевой породы с вкраплением линз галенида и сфаперида, — откуда-то издали доносился до меня голос Неонилы Тихоновны. — А это первые спутники золотоносных жил. Во время полевого сезона я помогала вести документацию и была в курсе всех находок. Настоящая жена должна жить интересами мужа. Только тогда семья будет крепкой. Так вот, во всем мире считается перспективной разработка месторождений, когда содержание золота составляет два-три грамма на тонну породы. В Зун-Халбе оно составляло семьдесят пять граммов на тонну. А в некоторых блоках доходило до восьмисот граммов! Представляете? Отмытую руду самолетами отправляли в Иркутск, а дальше в Новосибирск на афинозный завод, где ее уже выплавляли в слитки. За первый же сезон, на Пионерском, было добыто около двух тонн драгоценного металла. Вот современным предпринимателям эти тонны и не дают покоя. Сейчас у некоторых вместо глаз золотые монеты вставлены, человек будет на земле лежать — не подойдут. Жизнь человека сегодня — копейка.

Слушая Неонилу Тихоновну, я мысленно соглашался с доводами этой женщины, сегодняшняя жизнь действительно ничего не стоила. Но и в прежние времена она стоила недорого. Мне тут же вспомнился один полет, который мы выполняли с верховьев Иркута с упакованной в брезентовые мешки отмытой золотоносной рудой. При подлете к перевалу у самолета начал барахлить двигатель. Садиться был негде, кругом были скалы и тайга. Когда мы уже чуть не начали цеплять скалы, Шувалов приказал мне выбрасывать из самолета груз. Но только я открыл дверь и направился к мешкам, как чернявый сопровождающий груза охранник достал пистолет и направил на меня.