Морин Джонсон: Тринадцать маленьких голубых конвертов

По правде говоря, если бы у меня была возможность отправить тебе письмо, то оно было гневным. Я злилась на тебя. Даже сейчас я все еще немного злюсь, несмотря на то что ты мне все объяснила. Ты ушла и уже никогда не вернешься. Знаю, у тебя были «проблемы», ты отличалась от нас, потому что была творческой личностью и тому подобное, но ты не должна была так поступать. Все по тебе скучали. Мама беспокоилась за тебя – и, как оказалось, не зря.

Но ты провернула такой невероятный трюк. Благодаря тебе я приехала сюда и сделала то, на что бы никогда не решилась. И сделала это сама. Мне всегда казалось, что рядом с тобой я становилась более интересной. Но я ошибалась. Честно говоря, мне было тяжело. Но ты бы мной гордилась. Я осталась прежней… мне так же сложно с кем-то заговорить. И я все еще могу выкинуть какую-нибудь глупость в самый неподходящий момент. Но, по крайней мере, я знаю, что способна на большее.

Поэтому, думаю, я не должна на тебя сильно злиться. Я очень скучаю по тебе. Особенно сейчас, когда сижу в твоей комнате, трачу твои деньги… ты никогда еще не была так далеко от меня. Полагаю, мне просто нужно больше времени.

Так как для этого письма мне не понадобится голубой конверт, я собираюсь положить в него половину денег и отдать их Ричарду. Знаю, ты оставила их мне, но я уверена: тебе бы хотелось, чтобы какая-то часть досталась ему. В конце концов, он мой дядя.

А еще я сделаю то, чего ты ни разу не делала, хотя тебе, наверное, очень хотелось. Я вернусь домой.

С любовью, твоя интересная, интернациональная племянница

P.S. Ох, и я рассказала ему все.

Привет! Я Морин Джонсон, автор этой книги.

Вот несколько фактов из моей жизни, которые дополнят ваше впечатление от моих книг.

Где я родилась.В Филадельфии, во время сильной бури, в пять двадцать утра, в пятницу. Это был последний раз, когда я встала так рано по собственному желанию.

Где я живу.В Нью-Йорке.

Нынешние погодные условия.Очень холодно. Холодно так, что пальцы можно отморозить.

Мнение о нынешних погодных условиях.Не люблю холод. Я всегда говорю, что Нью-Йорк в это время красивый и сияющий и что зима бодрящая и удивительная, но понимаю, что вру и самой себе, и остальным. Хотя такую погоду очень удобно использовать в качестве отговорки: «Здесь так комфортно и уютно, поэтому я останусь и буду писать».

Первая «настоящая» прочитанная мной книга.По-моему, в возрасте пяти или шести лет я прочитала «Собаку Баскервилей» сэра Артура Конан Дойля, адаптированную для детей.

Последняя прочитанная книга перед написанием этой.

Я читала параллельно две книги и закончила их в одно время. Первая – «Алый Первоцвет», а вторая – «Пираты! Банда неудачников». Обе были довольно захватывающими.

Книги, прочитанные мной на шведском языке.Только одна – «Ключ от золотой жар-птицы». Это одна из первых моих книг, изданная на шведском. По правде говоря, я ее и не читала. Ведь я знала, о чем в ней рассказывается. Мне она показалась похожей на каталог ИКЕА. Но мне нравится говорить о ней, потому что примерно пятнадцать минут я и правда думала, что знаю шведский, и теперь держусь за те минуты.

Где я пишу.За своим столом, а если я нахожусь вне дома, то выбираю самое светлое место и самую приятную и чистую поверхность. Я совершенно против того, чтобы писать в кровати или у телевизора. Мне не нравится совмещать то, чем я занимаюсь. Думаю, хорошо, когда есть место для работы, место для отдыха и место для сна. Исключение составляет кухонный стол.

На чем я пишу.Я печатаю на компьютере. В последнее время это небольшой серебристый ноутбук фирмы «Эппл» под названием «Гильда».

Сколько я выпиваю в процессе работы.Дурацкий вопрос. Я пью постоянно. На моем столе всегда можно найти чашки. Можно подумать, что мое рабочее место принадлежит сразу пятерым людям, страдающим от жажды.

Сколько напитков стоит на столе сейчас.Одна чашка, один стакан. Оба пустые.

Я начала работу над книгой, когда жила в шотландском замке недалеко от Эдинбурга.

Стоял февраль. Вероятно, не самое лучшее время года, чтобы отправиться в Шотландию. Идея у меня появилась еще до отъезда, но писать я начала только там.

В замке было пять человек, включая администратора. Экономка, разнорабочий и повар приходили в течение дня, а ночью мы оставались одни. Нас окружала дикая природа Шотландии. Мне, жительнице Нью-Йорка, эта местность казалась невероятно опасной, поэтому я все время жила в страхе: а вдруг меня съедят барсуки и совы? Большую часть времени я работала в прохладной, солнечной комнате, из окон которой можно было увидеть реку и горную долину. Я сидела за средневековым громоздким столом до самого вечера. Пол комнаты был устлан коврами из натурального меха, и они были единственными теплыми предметами. Мне до сих пор становится зябко, когда я смотрю на второе и третье письмо.