Эми Ньюмарк - Куриный бульон для души. 101 вдохновляющая история о сильных людях и удивительных судьбах

Однажды вечером я вернулась домой совершенно измотанной. День выдался очень сложный – после работы я отвозила детей на тренировки, заезжала в магазин за покупками, готовила ужин, а вернувшись, обнаружила, что не успела постирать. Все казалось совершенно беспросветным. Я отодвинула кучу белья к краю кровати, забралась под одеяло, но, несмотря на усталость, не могла заснуть. Я лежала и плакала.

– Господи, – молила я, – помоги мне пережить этот тяжелый период! Я ничего не успеваю и у меня больше нет сил.

Потом у меня случилось озарение. Я задумалась, что сейчас главное.

Есть ли у нас чистые тарелки?

Да, есть.

Есть чистое нижнее белье для всех членов семьи?

Да.

Значит, все остальное – бонус!

Эта простая логика помогла мне избавиться от чувства вины. Я поняла, что все главное сделано и нет смысла концентрироваться на том, что я не успела.

С тех пор прошло несколько лет, и я не раз делилась своим логическим построением с теми, кто находится в тяжелой ситуации. Я и сейчас улыбаюсь, когда мне кажется, что я не успею сделать все запланированное. В такие минуты я слышу в голове голос, который произносит:

Есть ли у нас чистые тарелки?

Да, есть.

Есть чистое нижнее белье для всех членов семьи?

Да.

Значит, все остальное – бонус!

Патриция Галлерос

Я не люблю просить о помощи. Но у меня церебральный паралич, и помощь мне необходима. Я не могу сама одеться, и, чтобы куда-то попасть, мне нужна машина с водителем. Из-за болезни мне во многом приходится полагаться на других, поэтому за пределами этой области я очень не люблю просить. Есть вещи, которые я делаю сама и стараюсь ни от кого не зависеть.

Несколько лет назад приходящий социальный работник помог мне лечь в кровать. Начинался один из любимых этапов дня: я укладывалась спать вместе с моим желтым – или, как этот цвет называется у собаководов, палевым – лабрадором-поводырем по кличке Маршалл. Он поднимал уроненные мной вещи и тянул меня в инвалидном кресле на колесиках. Я брала его, зная, что собаки умеют все это делать, но не подозревала, что они способны завоевать сердце своего хозяина. Когда мне казалось, что моя жизнь напрасна и бессмысленна, он облизывал мое лицо, и вся грусть исчезала.

Маршалл полежал в моей кровати несколько минут и, как обычно, спрыгнул на пол. Но, приземляясь, он взвизгнул, и в его глазах я увидела боль. Я поняла, что с собакой что-то не так.

Через несколько дней мы сходили к ветеринару, который подтвердил мои опасения.

– Он порвал переднюю крестообразную связку на задней лапе, – сказал доктор Том. – Эту проблему можно исправить только хирургическим вмешательством.

У меня аж сердце упало.

– Ему очень больно? – спросила я. Я знала, что доктор Том ответит честно, и внутренне съежилась в ожидании его слов.

– Да.

Мне стало не по себе, и в животе словно что-то перевернулось. Я плохо помню нашу с доктором дальнейшую беседу; кажется, он пытался меня успокоить.

– Сколько будет стоить операция? – этот вопрос интересовал меня больше всего.

– Примерно две тысячи пятьсот долларов.

Он мог бы назвать миллион – все равно мне до этих денег было как до Луны. Я не могла себе этого позволить. Я жила на социальное пособие, и мне обычно не хватало денег на кино. О дорогой операции не могло быть и речи, тем более ее нельзя было оплатить в рассрочку.

Я не знала, что делать. Моей собаке так и придется жить с болью? Неужели я так подведу своего друга? Как я после этого смогу себя уважать?

Мне было очень тоскливо, но я понимала, что должна помочь Маршаллу. Я искала возможность сделать ему операцию и каждый вечер молилась, чтобы Господь указал мне путь. Я начала спать очень беспокойно и плохо. Я не хотела бросать собаку. Мне надо было искать альтернативные варианты.

Рядом с многоквартирным домом, в котором я жила, был парк с велосипедной дорожкой. Маршалл прожил у меня восемь лет, и мы почти каждый день гуляли в этом парке. Мне нравились деревья, свежий воздух, и я просто получала удовольствие от того, что нахожусь на улице. Маршалл любил нюхать следы в траве вдоль дорожки. В парке нам обоим было спокойно и хорошо. Многие там знали нас и любили Маршалла.