Малькольм Брэдбери - Историческая личность

Поезд очень удобен, поездка до Лондона недолгая; это одна из приятностей Водолейта. Такая привычная поездка. Автомобили стоят на автостоянках лондонских спальных пригородов, а затем начинаются сады позади домов лондонских предместий. Появляется район трущоб; потом они следуют течению Темзы и приближаются к перрону Ватерлоо под грохотание динамиков. Она встает со своего сиденья, надевает свое пальто с меховой опушкой. Мужчина напротив встает и снимает с багажной полки ее чемоданчик.

– Приятно провести время, – говорит он. Она улыбается ему, благодарит его, идет и останавливается у двери вагона. Когда поезд останавливается, мужчина идет рядом с ней по перрону. Он спрашивает, как ее зовут. Она ему этого не говорит. Она подходит к барьеру, и там ждет и машет Леон в своей потертой кожаной мотоциклетной куртке. Он проталкивается к ней, обхватывает ее руками, целует. Мужчина уходит. Она ставит чемоданчик и целует Леона.

– О, ты здесь, – говорит она. Леон берет ее чемоданчик, и они идут в вокзальный буфет и сидят, оживленно разговаривая за чашками кофе. Ее глаза ярко блестят; она спускает пальто с плеч. Через некоторое время они покидают буфет и идут ко входу в метро. Они проходят через кишащий людьми вестибюль, покупают билеты и ждут на платформе поезда Северной линии. Из туннеля появляется поезд; они входят в вагон и стоят вплотную друг к другу; рука Леона внутри ее пальто, пока поезд не останавливается на Чаринг-Кроссе, где они переходят на Кольцевую линию до Слоун-сквер. Там они поднимаются наверх, быстро проходят через вестибюль – Леон впереди, он смеется, и они выходят на улицу к мчащимся машинам. Леон несет ее чемоданчик, они идут в толпе прохожих, часто останавливаются, глядя в витрины бутиков на фантастическую выставку тканей, их осязаемое смешение красок, их стробическое освещение. Они входят в магазины и выходят из них, прикасаются к предметам, глядят на ряды вешалок с яркой одеждой. Музыка гремит из динамиков, и камеры слежения воспроизводят их изображения на экранах, такая элегантная пара.

Они покупают мельничку для перемалывания перца; они вместе глядят на эротический журнал; они рассматривают выставку плакатов. То тут, то там Барбара снимает платья с вешалок, и показывает их хорошеньким продавщицам, и берет их в примерочную, примеривая их – тот фасон или этот, в толпе девушек в нижнем белье. Каждое примеряемое платье она показывает Леону, позируя перед ним, демонстрируя ему свои разные личности, пока он сидит на стуле среди вешалок или прислоняется к прилавку, болтая с продавщицами. Вместе после положенного обсуждения они выбирают два; платья укладываются в яркие пластиковые пакеты, которые несет Барбара, когда они продолжают свой путь. Позднее они облюбовывают закусочную и сидят, выпивая вместе, и едят сэндвичи со стойки… Потом они садятся на автобус и едут в кино; они смотрят венгерский фильм и лениво прислоняются друг к другу. Когда фильм кончается, они шагают по торговым улицам – шагают и разговаривают. На Грик-стрит есть ресторан, который посещают актеры; они там обедают и разговаривают со знакомыми Леона. А напротив есть пивная, где актеры пьют; они присоединяются так к компании, тесно сидящей вокруг стола, к актерам и актрисам, к телережиссерам и сценаристам, и все в ярком стиле говорят о футболе. Девушки целуют Леона, мужчины целуют Барбару. Много позднее они выходят, минуют рестораны и заведения со стриптизом, находят автобусную остановку и едут в Ислингтон, где находится малогабаритная квартира Леона. Они проходят мимо потрескавшейся штукатурки, антикварных лавочек и этнических магазинов к обшарпанному дому. Они поднимаются по лестнице, отпирают дверь, зажигают газовый камин. Это неприбранная комната, почти нежилая; на стенах плакаты, и фотографии декораций, постановок, много фотопортретов. Только два стула и диван-кровать и старый коричневый ковер на полу. Есть стерео; Леон включает его, и гремит музыка. Затем они стаскивают подушки с дивана-кровати на пол; они лежат рядышком перед газовым камином, и протягивают руки, и раздевают друг друга – быстро, а потом Барбара погружается спиной в подушки и смотрит, как лицо Леона надвигается на нее, а его тело ложится на нее. Его руки втирают в нее удовольствие, его тело входит внутрь.

Приятно удерживать его внутри, а жар от газа нагревает кожу ее бока, ее ногу. А позднее приятно разложить диван-кровать, и забраться в нее, и снова вложиться друг в друга, ощущать ощущения, дать ожить частицам себя. И приятно проснуться ночью, прижимаясь к плоти, и пошевелиться, касаться примыкающего тела, вжиматься в него, пока оно вновь не соединится с твоим. Приятно утром лежать в кровати, пока Леон выходит за «Обсервер», и читать один лист, пока он, раздевшись и вернувшись в постель, читает другой. Приятно провести воскресенье, гуляя, глядя на картины в какой-нибудь галерее, пообедать в закусочной, пойти посмотреть на реку. Приятно пройтись по торговым улицам в воскресенье, мимо ярких витрин и зеркал, в которых видишь себя отраженной, – ярко выглядящую себя рядом с ярким Леоном с его четким лицом и длинными волосами среди всех других молодых людей. Приятно возвратиться в малогабаритную квартиру, и снова включить камин, и возобновить касания, и ощущения, и мягкие тактические движения, которые приносят удовольствие, такое приятное, и примерять платья, которые ты купила, а также кое-какую одежду и костюмы Леона, и курить, и ощущать. И только неприятно выслушать, что Леон, занятый своими ролями, дальше будет занят еще больше; он отправляется на пять месяцев в турне с «Много шума из ничего» по Австралии и Соединенным Штатам.