Малькольм Брэдбери - Историческая личность

Они стоят в темном холле и смотрят друг на друга; и пока они стоят, над ними громко звенит дверной звонок.

– Я буду такой хорошей, если ты меня оставишь, – говорит Фелисити.

Говард проходит мимо нее дальше по холлу к входной двери. Он открывает ее. На крыльце стоит кто-то в казацкой куртке и высоких сапогах, держа в руках чемодан и птичью клетку.

– Майра, – говорит Говард.

Майра входит в открытую дверь. Она видит дальше в холле Фелисити, она глядит на Говарда.

– Говард, – говорит она, – я бросила Генри. Мне некуда идти.

– Ты ушла от него? – спрашивает Говард.

– Да, – говорит Майра, ставя на пол птичью клетку. – Вот сейчас. Вы позволите мне пожить у вас, правда?

В субботу 7 октября солнце сияет, с моря наплывает легкая туманная дымка, и Барбара готовится к отъезду в Лондон. В доме есть хлеб, еда в холодильнике; окно в гостевой комнате застеклено, посуда вымыта, стаканы возвращены в винный магазин, и все в таком порядке, что можно уехать. Перед девятью часами Говард, муж-помощник, поднимается по склону на Площадь и пригоняет фургон; Фели-сити Фий, помогающая помощница, выводит детей из дома и подсаживает их, хихикающих, бурно веселых, на заднее сиденье. Барбара очень элегантна в пальто с меховой опушкой и высоких сапогах; она сбегает по ступенькам, держа полосатый чемоданчик, и кладет его сзади, и закрывает дверцы сзади, и садится рядом с Говардом. Фелисити машет им с крыльца.

– Проведите время получше, – кричит она, – я пригляжу за всеми ими.

Все прекрасно устроено; Барбара улыбается, фургон трогается. Яркое солнце слепяще светит в окна фургона, пока они едут вверх по склону в потоках машин и въезжают во двор вокзала. Под крытой аркадой, где остановился фургон, плакаты твердят: «Уик-энд в Лондоне»; Барбара там его и проведет. Она наклоняется к своему мужу-помощнику; она целует его в щеку. Она становится на колени на сиденье и целует детей.

– Ведите себя хорошо, – говорит она. – Вы все.

Потом она забирает чемоданчик и входит в водоворот у дверей. Она видна им из фургона; она останавливается и машет им; она проходит сквозь стеклянные двери в ярко освещенный зал, где кассы. Она стоит в очереди и покупает билет выходного дня и ждет у барьера, пока кассир компостирует билет на большой консоли. Ее пальто элегантно, ее волосы завиты и красивы; люди в очереди смотрят на нее. До поезда еще много времени, и она идет к газетному киоску в конце перрона и оглядывает журналы: яркие снимки лиц, одежды, грудей, четкая современная графика. Она листает то один, то другой; затем выбирает глянцевый, предназначенный для нынешней искушенной женщины, со статьями о Твигги, и совместной жизни, с сопоставлениями вагинального и клиторного оргазмов, и платит за него.

Поезд стоит у перрона, очень удобный поезд с буфетом. Дневные пассажиры идут вдоль него мимо оранжевых занавесок. Барбара тоже идет, проходит мимо вагонов без спальных мест, пока не обнаруживает буфета; она поднимается в вагон, находит место в углу и бросает на него свой журнал. Она осматривается; вагон полупуст; буфетчик прихорашивает стойку. Она кладет свой чемоданчик на багажную полку; она вешает свое пальто на крючок, она садится и кладет журнал себе на колени. Она смотрит, как люди садятся в поезд. Входит молодой мужчина в джинсовом костюме с кейсом и садится напротив нее; он улыбается ей, и она улыбается в ответ, но ничего не говорит. Раздается гудок поезда; поезд выползает из-под свода вокзального навеса. С журналом на коленях она смотрит на товарные дворы, кучи угля, кварталы административных зданий в центре города, столбы скоростного шоссе, перспективу на море за торговым центром Водолейта. Штора буфета поднимается; она встает, идет к стойке, и покупает чашку кофе, и возвращается, держа пластмассовую чашку в коричневой пластмассовой держалке. Мужчина снова ей улыбается, когда она садится; он говорит:

– Проветриться на выходные?

– Я замужняя женщина, – говорит Барбара, и опускает голову, и читает статью о вазектомии. Через некоторое время она поднимает голову и глядит в окно на поля и живые изгороди. День очень яркий; солнце сияет и мерцает в ее глазах; это красный диск между ее ресницами. Мужчина смотрит на нее. Дома все устроено надежно; Фелисити утром пойдет с детьми погулять по пляжу, накормит их обедом, который стоит готовый в холодильнике, и проведет вторую половину дня с ними на аттракционах и вымоет их перед сном. Мужчина все еще смотрит на нее; она опускает голову и уставляется в журнал, разглядывая фотографии фотомоделей, у которых посреди какого-то пляжа в Тунисе соски случайно оказались на виду среди мягких складок шелка; женские лица сердито, как теперь модно, надувают губы на пронырливую камеру. Глаза у нее зеленые; она вольготно расположилась на своем сиденье, принимая направленный на него мужской взгляд.