Альберт Егазаров - Чайка

Слишком много мух. Быть может от пота, вызванного жарой и горячими блюдами? Или еще какой запах? Несолидно как-то такой важной персоне отмахиваться. И от кого? От мух?

От Чайки, если и пахло чем в эти июльские дни, так это маслом, спиртом и сгоревшей резиной. Ничего особенного, но сидевший в одиночестве человек, собрав не шее спиральные складки и, помогая голове телом, обернулся, едва она вошла.

Чайка узнала его — это был Чубак, бывший когда-то инструктором аэроклуба, перед самой войной посланный Партией для выполнения особо важных заданий.

И сюда он прибыл не для обучения новичков. Посущественней были дела. Например, до командования дошли слухи, что в энском авиаполку не выполняются инструкции по ведению воздушных боев, что есть случаи (конечно, требуется проверка!) подражания гитлеровским стервятникам, что стали крутить какую-то «арийскую бочку», и садятся на хвост «мессершмитам», используя «петлю Вриля», что совсем не практикуется советская методика ведения коллективного боя, что и в бытовой жизни наносится урон социалистической нравственности, — в общем, обстановка в эскадрильях тревожная, что еще более усугубляется непонятно откуда взявшейся (при таких-то нарушениях!) высокой эффективностью человеко-вылетов. Ситуация, разумеется, требовала срочного и обстоятельного расследования, а Степан Чубак, уже успевший зарекомендовать себя как примерный рыцарь революции, был к тому же на короткой ноге с авиацией.

День выдался спокойный, и отдохнувшие летчики собрались вечером в столовой — пропустить по глотку неразбавленного и послушать патефон с единственной уцелевшей пластинкой. Затеялись танцы. Утомленные кавалеры, стряхнув на время усталость, ангажировали дам. Чубаку не хватило и он вальяжно прохаживался среди пар, с удовольствием отмечая, как свободные движения вальса, стоило ему приблизиться, превращались в настороженный жест.

После третьего обхода кружки со спиртом Чайка вдруг вспомнила, что Ванечка Перепелица, веселый чернявый хохол, еще в обед вылетев в тыл за медикаментами, в эскадрилью до сих пор не вернулся. Слово «тыл» успокаивало, но все же среди танцующих пар, расстраивая движения вальса, зашмыгала еще одна дама — незваная, неприятная — тревога. В ее присутствии о Чубаке быстро забыли, и он уже довольно близко подходил к строящим предположения летчикам, подходил, внимательно слушал, в споры не вступал.

А к четвертому кругу объявился и сам пропащий Иван.

После штрафной чарки он с воодушевлением рассказал о том, как сцепился с двумя «фокке-вульфами», в целости уходящими из нашего тыла. «Бачу, встигли наробити справ, гади! — возбужденно вскрикивал Перепелица, охваченный огнем приключения и чистейшего спирта. — Та в кишени их, бачу, пусто, а пид гузном — густо! Я за ними, воны — драпать. Я швидше — хлопци теж не дурни, мене уперед пустили. Я — гальма, стелюся пид одного — палю — мимо, а снарядив — гусив стращати. Не встиг… Гляжу, а назустрич — двое, та хрести… Чую, далече од своих. Один мени крилами маше, я йому — гойди, берить гади у полон… Сидаю, воны — на другий захид пишли. Я на старт. В одного, що поле межив, пальнув, той — набик, а другий став палить, так я на його винтом, о так от и зрубив, гашетки не мацав… Хоч сам дав драпака, а все ж, запалив одного, що сидав, — вин сидае, я — вгору. Пидчепив, гадюка, червоного кочету!»

«Та молодец, гойдать его хлопцы!»

Гойдали, спьяну чуть не уронили.

После минутной паузы в тяжелую отдышку молодцов вклинился малознакомый голос — Чубак:

— А «полон», это что такое?..

Утром Вани на завтраке не было, комэск хмурился, на вопросы отвечал глухим: «Направлен на выполнение ответственного задания», Чубак улыбками встречал осторожные взгляды летчиков.

Все три дня уполномоченный Степан Демьянович Чубак делал вид, будто никогда не был знаком с Чайкой. Чайка делала вид, что она не знает о том, что Чубак делает вид, будто никогда не знал Чайку. Виды были что надо.

Он терпеливо дождался боевого дежурства Хвостикова, пригласил ее в кабинет (вселился в него, выставив двух штабистов), налил ей коньяку, щедро хрустнул шоколадом, начал без обиняков: должность при нем, летный паек и никаких вылетов. «Родина нуждается в сильных дочерях, помогающих нести нелегкую вахту ее сыновьям, верных подруг и соратниц ищет Родина для своих защитников», — витийствовал бывший планерист Чубак.

«Значит, вы — сыновья, а мы — дочери?» — переспросила Чайка.

«Да, мы дети одной матери-Родины», — без запинки выстрелил Чубак.