Рудольф Яшик - Избранное

— Домой, пан директор?

— Домой.

— А если я осмелюсь пригласить вас к себе на чашку кофе?

— Ко-офе?

— Кофе, пан директор.

— Пан Махонь, вы… мм… не шутите?

— Устроим все на холостяцкую ногу. Моей жены нет дома, уехала вчера к родным.

— Хотите — верьте, хотите — нет, а я и не припомню, когда пил кофе… Мм… С месяц, пожалуй. Извините, я даже забыл вас поблагодарить. Кофе я люблю… мм… чрезвычайно люблю. Божественный напиток! И вы говорите, на холостяцкую ногу? Когда речь идет о кофе, я готов и дров нарубить, и в кухню их принести. — Обычно неразговорчивый, директор банка не удержался и закончил:

— Пойдемте скорее! Пока нам ноги не отказывают.

— Ну что вы! Ну что вы, пан директор! Меня ноги слушаются. Смотрите!

— Вот и превосходно. Мм… я хочу сказать еще, что декан Цингора весьма приятный человек. Да. Но годы идут, и он с каждым годом все больше старится.

— Верно, верно. И мы этого не избежим. Попросту говоря, это не в нашей воле. Пятьдесят четыре… Мм… годы идут и идут.

— Да, идут.

Махонь жил в доме Гекша, напротив ратуши, на площади. Низ занимали торговые помещения, во дворе тянулись склады с товарами. Махонь, проводив Швару в гостиную, сам развел огонь, поставил воду на плиту, и оба предались терпеливому ожиданию. И тут пришел брат Махоня.

Махонь сразу начал нервничать, то и дело бегал в кухню, звенел посудой, а вернувшись, всякий раз сообщал:

— Еще не закипела.

— Это дело долгое, — волей-неволей отвечал пан Швара, и его воодушевление постепенно улетучивалось.

«Куда я попал? Ничего плохого про пана Махоня не скажешь. Он почтителен, приглашает на кофе. Что же, похвально, не каждый день это случается. Он мне не откажет, продаст немножко кофе. Смотря по тому, какие у него запасы. Если позвал, значит, кое-что найдется. Я заплачу любые деньги, сколько бы он ни спросил. Я не мелочен. Кофе! В такое время! Нет, это не просто. А кто это такой — тот, что позволил себе прийти без приглашения? Брат пана Махоня. Отчасти меня это успокаивает. Будь я невоспитанный человек, я спросил бы его напрямик: «Разрешите узнать, кто вы такой?» — «Начальник отрядов глинковской гарды города Правно и всего района». — «А я вам скажу по-другому: гарда меня не интересует. Вы писаришкой были, так и говорите. Вы простым писаришкой были. А теперь, заправляете гардой». Так бы я ему сказал, будь я просто неотесанный невежа. Он был писаришкой в ратуше, теперь заправляет гардой. Начальство! Таких людей я просто не выношу. Разве это люди? Выскочки! Более удобного времени для визита такой выскочка не выберет. Он просто не найдет другого времени, а непременно явится сюда следом за мной…

— Еще не закипела.

— Это дело долгое.

Кадильница пана Швары выпустила струю благовонного дыма. «По совести говоря, я должен понимать, что сижу в кресле Гекша, в его доме, и внизу находится его магазин. Пан Аладар Гекш сбежал. Он старый человек. Пускаться в дальний путь, где его ждут всякие неожиданности, ему бы не следовало. Как он теперь устроился? Повезло ли ему? Бедняга! А если я сижу в кресле Гекша, кто же в таком случае его преемник и заместитель? Кто он? Я человек вежливый и просто спрашиваю. Заполучить оптовую торговлю Махоню помог брат, тот самый, что раньше был писаришкой и теперь пришел сюда незваный через несколько минут после меня. Прежде он был писаришкой. Но без его помощи пан Махонь не заполучил бы дома Гекша так вот просто. Торчал бы и дальше в своей вонючей лавчонке у вокзала. К тому же это означает, что Махонь всецело зависит от бывшего писаришки, который обладает теперь куда большим весом, чем он. Вот как неслыханно оборачивается дело, изволите ли видеть. И как я очутился в их компании — сам не понимаю. Должно быть, единственно потому, что не учел всех обстоятельств и, как только услышал о кофе, лишился способности здраво рассуждать. Неслыханно! В компании выскочек!»

Швара сунул в рот новую сигару.

— Еще не закипела.

Швара промолчал.

Махонь сел. Это был долговязый, костлявый, похожий на мертвеца человек. Тонкие бескровные губы и большие круглые очки в черной оправе придавали ему болезненный и в то же время строгий вид. Мягкие волосы лежали на продолговатом черепе словно приклеенные.

Когда он заговорил перед домом декана со Шварой, то поступил так от чистого сердца. Он понимал, что с его стороны это дерзость, и приготовился к вежливому отказу. Махонь трезво оценивал себя и отлично понимал, что декан Цингора допустил его в тесный круг знакомых ради черного перца и других пряностей, ради изюма, чая и прочих продуктов, которых давно не было в продаже и запасы которых своевременно сделал предприимчивый Гекш. А директор Швара страдал от отсутствия кофе, как страдают от ревматизма, но даже и при этом приглашение на кофе было очень неосторожным.