Дженнифер Чиаверини - Все наладится!

– Прямо-таки с детства? Надо же… – Внезапно она сообразила: – Хендерсон? Вы – потомок Сэди?

– Это моя прабабушка. В основу сценария легли ее дневники.

– Потрясающе! – воскликнула Джулия, отбросив всякую сдержанность, – ей очень хотелось верить, что Сэди была реальной женщиной из плоти и крови.

– У вас она вышла как живая, – заметил Мори.

Эллен покраснела:

– В конечном счете все зависит от актера. Мисс Мершо, я так хочу, чтобы именно вы сыграли мою прабабушку!

Годы работы в шоу-бизнесе научили Джулию во всем подозревать лесть.

– Да? И почему же?

– В вас чувствуется стержень, внутренняя сила – это видно в каждой вашей роли, начиная с миссис Сони в «Заливных лугах».

– Вы смотрели «Луга»?!

Но это невозможно! Старый фильм для детей, хоть и высоко оцененный критиками, давно канул в Лету. К тому же Эллен тогда и на свете не было; даже ее родители вряд ли успели дорасти…

– Его показывали в местной библиотеке во время летнего фестиваля; помню, я училась в четвертом классе. – Эллен робко улыбнулась. – Мне ужасно понравилась книга, но, когда я увидела, как персонажи оживают в фильме, я просто обомлела! Миссис Соня в вашем исполнении оказалась еще лучше, чем я себе представляла. С тех самых пор я и решила стать режиссером.

Ее неподдельное восхищение достигло цели.

– Я беру эту роль, – сказала Джулия, даже не подумав о контракте, сборах и афишах.

Эллен просияла.

– Спасибо вам огромное! – Она схватила Джулию за руку и затрясла. – Обещаю, вы не пожалеете!

Джулия засмеялась и высвободила руку.

– Думаю, будет интересно. – Она многозначительно подняла брови, подавая Мори знак.

– Нам с мисс Мершо нужно обговорить кое-какие детали, – сказал тот, провожая Эллен до дверей. – Пойдите еще повеселитесь.

Эллен замялась:

– Если я вам больше не нужна, поеду домой – уже поздно.

Бедная девочка, подумала Джулия. Пока она читала сценарий, серенькому воробышку пришлось выжидать в толпе павлинов.

– Ну все, – констатировал Мори, закрывая дверь, – ты завоевала ее сердце. Бернье взялся за проект только при условии, что она раздобудет знаменитость на главную роль.

– Ах вот как! – Джулия вспыхнула от удовольствия: значит, Бернье считает ее знаменитостью! Впрочем, удовольствие тут же сменилось раздражением: а что, собственно, такого? Небось командорша Джуди слышит подобные комплименты по сто раз на дню. – А почему она сразу не сказала?

– Наверное, хотела, чтобы ты взяла эту роль из-за сюжета, а не из жалости к ней.

– Если она будет продолжать в том же духе, этот город ее сожрет и не поморщится. – И все же искренность девушки ее тронула.

– Ничего, еще обвыкнется.

– И чем скорее, тем лучше. Так когда начинаем? Натурные съемки будут?

– Да, несколько сцен, – сказал Мори извиняющимся тоном.

– Ладно. – Помолчав, она задумчиво пробормотала себе под нос: – Пожалуй, не помешает немного проветриться.

– Вот и хорошо – я как раз собираюсь тебя кое-куда отправить.

– В «Северное сияние» на недельку? – Это так похоже на Мори – устроить ей каникулы!

– Не совсем; скорее в командировку. – Мори улыбался, но как-то неуверенно. – Для роли нужно кое-чему научиться.

– Я умею ездить верхом.

– Зато ты не умеешь шить лоскутные одеяла – если, конечно, ты от меня ничего не скрываешь.

– Когда я от тебя что-нибудь скрывала? – Джулия помедлила. – Это обязательно?

Мори кивнул.

– Но ведь можно использовать дублера.

– Нет, Джулия, это очень важно для роли.

По его серьезному тону Джулия догадалась: он уже сказал Бернье, что она умеет шить.

– Ясно. Что ж, надо так надо. Даже любопытно. Пригласишь на съемочную площадку репетитора?

– У меня идея получше, – объяснил Мори. – Ты поедешь на курсы.

Меган давно не было так плохо – с тех самых пор как Робби заявился из клуба скаутов с синяком под глазом. На все расспросы он отмалчивался; тогда она позвонила вожатому.

– Некоторые дети просто не годятся в скауты. Может, вам попробовать на следующий год, когда нервы у него будут покрепче?

– Я думала, у вас клуб бойскаутов, а не морских пехотинцев, – огрызнулась Меган.

– Вот и объясните это своему сыну – он ударил первым.

Меган так опешила от столь наглой лжи, что потеряла дар речи и бросила трубку. Ее тихий, кроткий мальчик не способен на агрессию! Раньше его никто не бил. Именно в этот момент она поняла, что не может защитить своего ребенка от всех напастей жестокого мира: злобная банда семилеток оказалась сильнее материнской любви.