Алина Делисс - 86400 секунд счастья

– А что я должна буду делать в вашем клубе? – спросила Лина.

Вместо ответа мужчина подозвал официантку и, сунув ей в карман сложенные купюры, попросил сделать музыку громче. На летней веранде не было танцпола, но между столиками находилось небольшое пространство, куда, взяв Лину за руку, мужчина вывел ее, внимательно оглядев:

– Два варианта. Или будешь делать то же, что в своем отеле, мыть, стирать, убирать, напитки разносить. Либо танцевать.

Музыка стала громче, и Лина поразилась, что мужчина, задвигавшись под ее ритм, танцевал довольно умело и пластично, несмотря на свою обрюзгшую фигуру.

– Я люблю танцевать! – засмеялась Лина, кружась вокруг него.

Посетители кафе, оторвавшись от еды и разговоров, обернулись на них. Кто-то приплясывал в такт, кто-то просто хлопал в ладоши, а кто-то смотрел недовольно, раздражаясь, что другие веселятся. А Лина танцевала и была счастлива.

– Ну все, решено! – задыхаясь, плюхнулся он в кресло. – Будешь танцевать.

Лина не верила своим ушам.

– Когда же я смогу выйти на работу?

– Послезавтра. – Он вытер платком взмокший лоб. – А завтра я отправлю тебя со своей секретаршей по магазинам.

– Вы мой ангел-хранитель, – выдохнула она, пытаясь осознать свалившийся ей подарок судьбы.

Мужчина накрыл ее руки своими толстыми, взмокшими ладонями и серьезно, без тени улыбки, ответил:

– Кто чей ангел-хранитель, я твой или ты мой, это еще большой вопрос.

На эту вечеринку Полина идти не хотела, зная, что брюнет тоже был приглашен. Ей все труднее было встречаться с ним, играя на публику свою расслабленность и уверенность, раздавая направо и налево улыбки, шутя и веселясь, заигрывая с мужчинами, обсуждая последние новости с женщинами и выглядя при этом естественной и довольной жизнью. Ведь на самом деле все ее мысли и чувства притягивались им, словно он был черной дырой, засасывающей в себя все живое. И когда он был рядом, ее сердце болело так сильно, что она даже испугалась за свое здоровье.

После одной из таких встреч она отправилась к врачу, который, сняв кардиограмму, только пожал плечами. А потом, прозорливо посмотрев ей в глаза, заметил, что сердечные переживания не всегда по части кардиологии. А в любовной науке он, увы, совсем не сведущ. Врач был добродушным стариком, называвшим всех женщин «дорогими» и «милыми», и Полине почему-то было рядом с ним приятно и спокойно.

– Знаете, доктор, мне часто кажется, что в Москве вообще нет любви, – сказала Полина, застегивая блузку. – Люди здесь только изображают: влюбленность, привязанность, страсть, женщины имитируют оргазм, а мужчины – любовь. Они притворяются счастливыми, но на самом деле глубоко несчастны.

Врач, спустив очки на нос, с интересом посмотрел на нее:

– Знаете, дорогая, ко мне часто приходят молодые люди, мужчины и женщины, мучающиеся болями в груди. Они так страдают, что на стену лезут от боли. И по всем признакам я должен бы диагностировать у них как минимум обширный инфаркт. Но их кардиограммы, как и ваша, вполне себе хороши.

– Что же их мучает? – заинтересованно спросила Полина.

– Одиночество, милая. Оно разъедает их сердца, как черви яблоко.

Помолчав, Полина спросила:

– А вы женаты, доктор?

– А как же!

Он показал ей фотографию на столе, на которой улыбалась красивая молодая женщина. Полина недоуменно посмотрела на доктора, которому было уже к семидесяти.

– Это ваша жена? Такая молодая? – Она не скрывала удивления.

Старик заразительно засмеялся:

– Это моя жена сорок лет назад, когда мы с ней поженились. Я ее очень любил. И сейчас люблю. И хотя она уже седая и старая, как и я, для меня она молодая и красивая, такая, какой была раньше. Потому что, милая, люди стареют не внешностью, а сердцем. Это я вам как кардиолог ответственно заявляю. Бывает, приходят ко мне молодые, а сердцем старики. А бывает, что старые с виду, а сердцем молодые.

– Как вы, дорогой доктор, – с восхищением сказала Полина.

Старик, улыбнувшись, стеснительно промолчал. А вместо прощания пожелал:

– Берегите свое молодое сердце, милая. И не давайте ему стареть.

– Обещаю оставаться молодой! – шутливо подняв руку, поклялась Полина. И чмокнула доктора в щеку.

Что ж, ей предстояла новая встреча с любимым мужчиной, и нужно было быть во всеоружии. Полина вернулась домой после салона красоты и, пробыв в гардеробной комнате несколько часов, долго выбирала подходящее платье. У нее был целый шкаф красных платьев, всех оттенков и фасонов, от коротких, едва скрывающих наготу, до длинных, в пол, для особо торжественных случаев, от кумачовых, словно знамя, до цвета давленой клубники, от бордо до алого, от кораллового до багряного. Полина примеряла каждое и со смехом думала, что ей пора уже открывать музей красного платья. В конце концов, она остановилась на алом, в обтяжку, чуть ниже колен. В нем она выглядела совсем девчонкой, несмотря на то что не за горами маячило сорокалетие, а слова кардиолога о молодых и старых сердцах все никак не шли у нее из головы. Да, она решила, что в этот вечер она хочет затмить своей молодостью юных девушек. Полина надела шпильки с тонким-тонким каблуком, подумав, что этими шпильками пронзила немало мужских сердец. Кроме сердца того единственного, чьи поцелуи горели на ее губах так ощутимо, как будто прошла минута, не больше, а не целых одиннадцать лет ее жизни. Одиннадцать лет, которые она жила им одним.