Андрей Шаргородский - Женские слёзы - двести пятьдесят оттенков мокрого (сборник)

– Ладно, давай спать! – я встал, чтобы идти в спальню.

– Да, а то завтра много дел! – оживилась моя ненаглядная.

– Каких?

– Покупать горжетку! Это тебе не халам-балам!

После того, как моя Оленька обмыла покупку с подругами и пришла домой, я понял, что у нее жизнь удалась! Важна была не сама покупка, а завистливые взгляды подруг! Как это сладко для женщины, когда она может вот так, запросто, позвать подружек в кафе, чтобы посмеяться над тем, что муж проспорил горжетку. Ха-ха-ха!

Внеплановая покупка вывела меня из себя, и я хотел пораньше лечь спать, однако у моей «половины» были другие планы:

– Дорогой, у меня для тебя сегодня хорошие новости! – заявила она после душа, – ты сегодня получишь шанс воплотить все свои фантазии.

– Нет, нет, и еще раз нет! Я не буду больше угадывать содержание следующей главы, хватит вчерашнего!

– Да не волнуйся ты так, сегодня будет все по-другому.

– По-другому это как? – насторожился я, так как знал, что с женщиной навеселе лучше ни о чем не спорить, но и желательно ни на что не соглашаться.

– Сегодня ты должен угадать: записывала Лида весь разговор на диктофон, или нет?

– Ну, конечно, записывала! – брякнул я, не думая, и, о чудо!

– Угадал! За это, ну и за горжетку, конечно, я подарю тебе ночь любви! Сейчас быстро надиктую следующую главу, и в гнездышко!

Когда разговор был прослушан, Стрелков откинулся в кресле.

– Кошмар! Это что такое вообще у нас в стране творится? Мало того, что нас водят за нос, так нам еще и угрожают!

– Нагло угрожают, заметьте, Игорь Витальевич! – Аида встала и пошла на кухню, – вам кофе с сахаром?

– Да, а где Сергей?

– Побежал в магазин за коньяком, я послала!

– Хорошо, тогда давай кофе потом. Сделай какие-нибудь бутерброды, пожалуйста, а то с утра ничего не ел.

Зашел Сергей с двумя бутылками коньяка.

– А что две? – удивилась Аида.

– Чтобы потом не называли Эрастом Петровичем!

– Сергей Павлович, ну, ты прям взрослеешь на глазах. Первый раз объявляю тебе благодарность за сообразительность. Давай, по-быстрому, а то у меня шок от их наглости никак не проходит.

– Игорь Витальевич, – ставя бокалы на стол, хотел что-то сказать Сергей, – я вот что думаю…

– Нет, все думы после четвертой, и никаких возражений, давайте!

Быстрым темпом опрокидывали коньяк, быстро закусывали, потому что каждый уже имел свой взгляд на произошедшее.

– Ну, давай студент, рассказывай, что ты там думаешь, – отходя от стола к креслу, приготовился слушать Стрелков.

– Я так думаю, что это все «понты для приезжих». Просто хотят заставить нас думать, что не надо лезть в это дело, здоровее будете.

– Может быть, хотя я не думаю! Слишком далеко все зашло, чтобы блефовать. Скорее всего, это все-таки угроза.

– Лидия Васильевна, присядьте, у нас есть все-таки молодой сотрудник, которому надо еще «учиться, учиться и учиться», как любил говаривать дедушка Ленин. Сережа, иди приготовь какую-нибудь закуску, а то уже стол пустой. Давай, не стесняйся.

Когда Сергей вышел с пустыми тарелками на кухню, Стрелков наклонился к Лиде и начал быстро говорить:

– Я так думаю, что нам нужно сделать следующим образом: вы завтра с утра едете докладывать генералу, а я одновременно, по звонку, иду докладывать своему начальству. В этом случае ни тот, ни другой похоронить дело втихую не смогут, даже если все так плохо, как вам объяснил тот дяденька. Мы доложим, дадим прослушать беседу, постараемся перевести все это в шутку, типа и не такие угрозы приходилось выслушивать. Потом рассказываем, что план такой – ловить убийцу тринадцатого числа в тринадцатых квартирах, потому что у нас единственный выход – его поймать. Тогда и будет видно. Те все зацепки, что у нас были, оказались пустой тратой времени. Про то, что у квартир убитых не объявились наследники, про это молчок. При Сергее это пока не надо обсуждать.

Как раз в это время Сергей на подносе внес закуски.

– Игорь Витальевич, разрешите, я схожу к невесте, а то скоро и забуду – какая она.

– Как состояние?

– Бодрое!

– Лида, посмотрите, можно его в таком виде на свидание отпускать, чтобы не опозорил наши доблестные органы.

– Можно, он нормально выглядит, – резюмировала она свой недолгий осмотр.

– Иди, Дон Жуан, но завтра в восемь тридцать, чтобы был на месте.

– Слушаюсь! Я побежал.

Когда дверь захлопнулась, Игорь Витальевич пожалел, что отпустил его. Находиться вдвоем с женщиной ему не хотелось, так как такая обстановка могла стать совсем нежелательной.