Юрий Согрин - Висимские рассказы

Не знаю, как у других, но в нашей семье всегда был закон – на покосе еду готовить сытно и вкусно. Ведь, как поешь, так и работать будешь. Поэтому ещё с зимы мама начинала готовить мясную тушёнку, специально для покоса. И, не дай, Бог, чтобы в последующие полгода её кто-то тронул! Ну, а на покосе в котёл летело всё: и тушёнка, и овощи, и грибы, и даже крупы с макаронами. К тому же всё это приправлялось дымком от костра. М-м-м… Вкуснотища. Даже сейчас, когда пишу об этом, как говорится – слюнки текут. И ведь, что интересно, сам пробовал что-то подобное потом сварить дома, не получалось, не тот вкус. Возможно, как раз этого запаха дымка от костра и не хватало…

Ближе к обеду наша землянка была уже готова. Как сказал отец: долго ли умеючи-то. А то, что он умел не всё, но многое, это была сущая правда. Он и печи мог класть, и ремонт по дому любой провести, и с лошадкой умело обращался, на покосе никто за ним угнаться не мог, и много ещё, чего…

Отобедав, попив чайку с лесной заваркой, то есть со смородиной, малиной и белоголовником, решили немного отдохнуть. Пока женская половина «убирала со стола», отец отвёл меня в сторонку.

– Пойдём-ка, сынок, чего покажу.

Мы прошли немного по берегу речки, потом спустились к самой воде.

– Смотри, – сказал отец, отодвигая в сторону ветки ивы.

Моим глазам открылась чудная картина. У самой воды, а частично даже и в воде рос огромный куст чёрной смородины, усыпанный крупными ягодами.

– Знаешь, что это такое? – спросил отец.

– Ага, знаю. Смородина. Я у соседки тёти Фисы видел такие ягодки в огороде. Она меня даже угощала ими. Вкусные, только кислые.

– Это она рано их сорвала, не дала дозреть, потому и кислые. А когда созреют, то они очень сладкими бывают. И, главное, очень полезными. Так что запомни это место и заходи почаще, чтобы полакомиться. Только помногу не кушай, чтоб животик не заболел. Понял?

– Понял, – ответил я. – А сестрёнкам можно этих ягодок поесть?

– Почему же нельзя? – улыбнулся отец. – Конечно, можно.

А потом косили траву. В четыре косы получалось это очень споро. Я бы тоже помог, да мал ещё был. Но и меня не оставили без работы, поручив палкой раскидывать накошенные валки травы. Так косили до самого ужина.

На ужин решено было не объедаться. Отец сходил, принёс из реки бидончик с молоком, а мама нарезала домашнего хлеба, который испекла накануне специально для покоса. Такой вкусноты, поверьте, редко случается поесть нам теперь, в нашей (преимущественно) городской жизни. Там было всё своё, натуральное. А сейчас… Даже хлеб умудряется на второй день после покупки позеленеть. Если же уберёшь его в холодильник, то достанешь уже что-то кирпичеподобное и безвкусное.

После ужина и короткого отдыха взрослые решили ещё покосить. Нам же с сестрой поручили наломать веток пихты и наносить их в избушку. Предстояло заночевать, и нужно было подумать, как это сделать покомфортнее. С поручением мы справились, тем более, что ходить далеко не пришлось. Три большущих пихты росли в двух шагах от избушки, и их лапы свисали до самой земли. Отец объяснил нам, что ветки можно отламывать или отрубать без опасения повредить дерево, нужно только место сруба землёй хорошо помазать. Всё равно ветки эти впоследствии будут нам мешать. А дерево только спасибо скажет за то, что его подстригли.

Никто не будет спорить с тем, что на свежем воздухе спится очень хорошо. Да если ещё под тобой настоящая перина из пихтовых лап, укрытая плащами и телогрейками. А где-то за стеной тихо журчит вода горной речушки, убаюкивая вас своими сказками. И, конечно же, сказалось то, что за день, за всеми этими работами и заботами, все изрядно устали. Уснули все сразу и крепко.

Впрочем, не все. Отец спутал верёвкой передние ноги лошадки, чтобы далеко не убежала, надел на её шею огромный колокол-ботало и отпустил пастись. Потом посидел у костра, выкурил папироску, подбросил дров, что потолще, чтоб на дольше их хватило, и уж потом только залез к нам, в наше сонное царство…

Как же всем нам было обидно, когда, приехав на покос через год, мы не обнаружили нашей избушки на положенном месте. Весной большой водой её просто-напросто смыло вместе со всем её содержимым. Пришлось начинать сначала и делать избушку подальше от воды, на небольшой возвышенности…

Такси снова сильно тряхнуло. Открыв глаза, я увидел, что ехали по лесу, и дорога здесь была не ахти, какая. Таксист чертыхнулся, объезжая очередную яму. А мои глаза вновь прикрыли веки…