Исабель Альенде - Остров в глубинах моря

Мерфи мечтали купить землю и возделывать ее вместе со своими детьми, как и многие другие эмигранты, некоторые мулаты и свободные негры. Таких больших плантаций, как у Вальморена, было немного, в основном это были средние или маленькие участки, обрабатываемые очень скромными семьями, которые если и владели несколькими рабами, то жили так же, как их рабы. Линн рассказала Тете, что в Америку она попала на руках своих родителей, которые нанялись на плантацию на десять лет, чтобы расплатиться за путешествие на корабле из Ирландии, но на практике это не слишком отличалось от рабства.

— А ты знаешь, Тете, что есть и белые рабы? Они стоят дешевле, чем черные, потому что не такие сильные. За белых женщин платят дороже. Понимаешь, конечно, для чего их используют.

— Я никогда не видела белых рабов, мадам.

— На Барбадосе их много, да и здесь встречаются.

Родители Линн не учли, что их хозяева будут брать с них за каждый съеденный кусок хлеба и высчитывать за каждый день, когда они не вышли на работу, даже если это случалось из-за погодных условий, так что долг, вместо того чтобы уменьшаться, только рос.

— Отец умер после двенадцати лет тяжелой работы, а мы с матерью протянули еще несколько лет, пока Бог не послал нам Оуэна, который влюбился в меня и истратил все свои сбережения, чтобы погасить наш долг. Вот так мы с матерью вновь получили свободу.

— Никогда бы не подумала, что вы были рабыней, — взволнованно проговорила Тете.

— Моя мать тогда уже была больна и вскоре умерла, но она все же увидела меня свободной. Я знаю, что значит рабство. Теряется все — надежда, достоинство и вера, — прибавила Линн.

— А месье Мерфи… — запнулась Тете, не зная, как задать вопрос.

— Мой муж добрый человек, Тете, он старается облегчить жизнь своих людей. Ему не нравится рабство. Когда у нас будет своя земля, мы будем работать на ней сами, только с нашими детьми. Поедем на север, там будет проще.

Желаю всем вам удачи, мадам Мерфи, но, если вы уедете, мы здесь осиротеем.

Доктор Пармантье прибыл в Новый Орлеан в начале 1800 года, три месяца спустя после того, как Наполеон Бонапарт провозгласил себя первым консулом Франции. Из Сан-Доминго доктор уехал в 1794-м, когда уже более тысячи белых — не солдат, а гражданских колонистов — погибли от рук мятежников. Среди них оказалось несколько его знакомых, и это обстоятельство, а также уверенность в том, что больше он не в состоянии жить без Адели и детей, повлияли на его решение. После отправки семьи на Кубу он так и работал в госпитале Ле-Капа, надеясь, вопреки всякому здравому смыслу, что революционная буря утихнет и его близкие смогут вернуться. Ему удалось избежать облав и заговоров, а также уцелеть при нападениях и массовых убийствах только потому, что он был одним из тех немногих медиков, кто еще оставался в Сан-Доминго, и Туссен-Лувертюр, уважавший эту профессию как никакую другую, взял его под свою личную защиту. Но даже больше, чем о защите, речь шла о секретном приказе лишить его свободы передвижения, — приказе, который Пармантье удалось нарушить лишь с помощью тайного сообщничества одного из наиболее приближенных к Туссену офицеров, его доверенного лица капитана Ла Либерте. [20] Капитан La Liberté — капитан Свобода. Несмотря на свою молодость — ему только что исполнилось двадцать, — капитан успел доказать свою абсолютную лояльность, он находился подле своего генерала и днем и ночью вот уже несколько лет, и генерал считал его образцом настоящего воина, храброго и осторожного. Не безрассудные, бросающие вызов смерти герои выиграют в этой долгой войне, говорил Туссен, а те, кто, как Ла Либерте, хочет жить. Он давал капитану самые деликатные поручения, полагаясь на его скромность, и самые рискованные — рассчитывая на его хладнокровие. Капитан был еще подростком, когда пришел воевать под началом Туссена: почти голый и без иного капитала, кроме своих быстрых ног, заточенного, как наваха, ножа для резки тростника и своего африканского имени. Туссен произвел парня в капитаны после того, как тот в третий раз спас ему жизнь. В тот раз вождь другой группировки восставших устроил Туссену засаду под Лимбе. В этой засаде погиб брат Туссена, Жан-Пьер. Месть Туссена была мгновенной и окончательной: лагерь предателя был стерт с лица земли. На рассвете, во время неспешной беседы, пока выжившие копали братские могилы, а женщины собирали трупы, чтобы они не стали поживой стервятников, Туссен спросил юношу, за что тот сражается.