Юозас Апутис: Мост через Жальпе

— Доктор, ей-богу ничего такого, грех жаловаться, — прошептала жена учителя.

— Вы уезжаете? — спросил учитель.

— Пока еще нет. Но скоро уже придется. Долго пробыть не смогу… Вот поговорили, и вроде лучше стало. Пойду. Спокойной ночи. Давайте все спать спокойно.

— И вы, доктор.

— Постараюсь. Спасибо.

Затаив дыхание, они слушали, как доктор Бенас медленно поднимается по лестнице в свою комнату.

— Чтоб только он… — испуганно заговорила жена учителя.

— Перестань! Насчет этого можешь быть спокойна. Вот не знаешь человека…

Осень. Поздняя осень.

Дожди поздней осени — не те, что в начале лета, что в начале сентября. Тучи опускались до самой земли, немилосердно разражаясь дождем. Вода, подгоняемая ветром, наискосок хлестала по воздуху — и не каплями, а целыми струями; Бенасу, сидящему в лодке, иногда казалось, что это не дождь, а кто-то спустил с тучи множество промокших веревок.

Холод проникал и через длинный тулуп учителя, поверх которого Бенас надевал свой непромокаемый плащ. На озере теперь он выдерживал недолго, волны захлестывали лодку. Ноги, как он ни берегся, промокли, хоть он и натягивал болотные сапоги. Редко уже проходил по хлюпающей тропе человек, люди попрятались, забрались в теплые гнезда.

Если и оставался еще на ольшине или тополе жалкий листочек, то дождь и ветер безжалостно швыряли его наземь, шмякали с яростью, словно летом они, сильные и зеленые, что-то нехорошее сказали о грядущей осени и она затаила месть.

Больше не пролетали над озером ласковые птицы. Всех, что остались, заманили в избы и кормили люди. А те из них, которые долгий месяц назад с жалобными воплями кружили над этой землей, сейчас бродили по теплому песку Египта…

Три дня назад он отослал письмо Дейме, и сегодня, если не стряслось чего, она должна бы приехать.

Промокнув и озябнув, Бенас в последний раз глядел на печальные берега, вспоминая, как они выглядели летом, каким красивым был костел и каким он теперь кажется одиноким. Невысокий клевер на склоне уже просвечивался, и трудно было даже представить себе, как выглядела бы сейчас на склоне та небольшая точка, чье платье тогда теребил ветер.

Не стало и базара на площади перед костелом, поскольку чужие разъехались, а своим он был почти не нужен — разве что для того, чтобы изредка встретиться и посудачить. Реже останавливалась машина и перед забегаловкой Фелиции, все спешили домой и как лошади прибавляли ходу перед тем, как свернуть во дворы. Набросив большой платок на плечи, изредка выглядывала из двери Фелиция и печально смотрела на опустевшее шоссе, за ней издалека наблюдал Балтазас.

Как и в тот раз, забибикала учительская машина, только теперь она стояла не на берегу озера, а прямо во дворе, и Бенас увидел, что по тропинке спускается Дейма. Над головой она держала японский зонтик, который даже издали казался совсем игрушечным, хотя это была только видимость — в Японии тоже бывают жуткие дожди, может, даже пострашнее наших ливней, если кинофильмы не преувеличивают.

Он торопливо греб к берегу, и ветер брызгами швырял воду с весел. Голова вроде была ясная, но он никак не мог придумать, что сказать, поэтому молчал, приближаясь к ней. Остановился, опустив голову и приподнимая промокшую кепку. С одежды струйками текла вода, и земля не успевала ее впитывать — извиваясь между блестящими мокрыми хвоинками, она устремлялась с пригорка в единое целое, в озеро.

Нахлобучив на глаза капюшон, учитель стоял поодаль, возле своего автомобиля, и глядел куда-то в сторону.

— Дейма, может, ты потерпишь немножко, мне бы еще хотелось вместе с тобой добраться до головы капуцина. Долго не пробудем, пару минут, у тебя же есть зонтик, может, сильно не промокнешь.

— Хорошо, Бенас. Давай доберемся, — вполголоса сказала она.

Бенас с силой налегал на весла, если бы не навыки, обретенные за долгое лето и осень, он вряд ли бы смог догрести до острова. Всякая погода и разные ветры попадались за те месяцы, и теперь без особого труда добрался до головы капуцина. Выскочил первым и подал руку Дейме. Потом оба взобрались на самую макушку острова, встали рядом, ветер тряс голые ольшины по берегам, задирал полы их плащей.

— Интересно, куда деваются кроты и мыши, когда начинаются такие ливни? Ведь все их тропы под землей сейчас полны воды, — сказала она.

— Отыскивают сухие местечки.

— Могут ли быть тут такие местечки? Или они перебираются к людям…

Бенас опустился на колени, наклонился и, приложив ухо к мокрой земле, долго слушал. Дейма затаила дыхание.