Яков Миронов - Он пришел. Книга первая

И вот в этот миг вся пещера осветилась лучезарным светом! Восточная стена открылась, и в образовавшийся проход вошли трое. Двое во всем светлом, а третий в темном.

От такого изобилия света Ливьятан закрыл свои глаза и приступил к поеданию своего грудного молока.

Тем временем эти трое обступили ЙеhИШИЭЛьРоМаХа с трех сторон и у каждого из них в правой руке появился посох. В изголовье посохов находились сияющие шары: шар темного представителя излучал голубовато-зеленое свечение; шар одного из светлых представителей излучал семь по семь радужных соцветий; шар другого светлого представителя отбрасывал в стороны искры раскаленного металла. Все они одновременно прикоснулись нижним окончанием посохов к сердцу мальчика, а их левые руки соединились с правой рукой рядом стоящего.

В это мгновение из каждого светящегося шара вышел луч по направлению к другому. Образовался абсолютный треугольник. Головы всех трех представителей были опущены вниз. В следующее мгновение более яркий свет вошел сверху и затмил собою все происходящее в подводной пещере. Тени исчезли. Затем появились очертания звезды, ярко излучающей свет. Она превратилась в крутящееся кольцо, в середине которого виднелась темная пустота. Оно остановилось в изголовье светящегося треугольника, и из него вышли прямые лучи, которые пронзили шары посохов насквозь. Лучи, упавшие за пришедшими представителями, породили световые круги, которые, соединившись световыми линиями, образовали основание абсолютного треугольника.

Световая пирамида была завершена. И вновь на вершине пирамиды воссияла ярчайшая звезда. Оторвавшись от пирамиды, она поднялась к наивысшей точке пещеры и, войдя в горную породу, исчезла так же неожиданно, как и возникла.

Появились тени на стенах, на потолке и в основании пещеры, но освещенность никогда более не покинула жилище Ливьятана! Пришедшие представители разъединились, и световая пирамида растворилась, словно упавшая пыль. Они направились к восточной стене подводной пещеры и вошли в образовавшийся проход, из которого били ярко-красные лучи. Камни срослись, но из этого места пробился родник холодной ключевой воды, под которым появился глубокий круглый колодец. Слева от него, стряхнув с себя острые алмазные камни, пробился росток с двумя зелеными листочками – возродилось живое деревце.

Ливьятан приоткрыл глаза и устремил взор в сторону младенца. Мальчик сиял, и по его телу передвигались яркие буквы справа налево. Гигант стоял над маленьким человеком и вглядывался в бегущие строчки. Они впивались в его разум и порождали в нем необычные ощущения великих познаний святости Творца и Его Абсолюта во всех творениях, созданиях, деяниях и многом другом, о чем Ливьятан никогда не задумывался. Он старался не дышать в сторону сияющего ребенка, потому что клубы дыма, выходящие из носа, могли потревожить младенческий сон. И не только это было причиной! Он не просто видел бегущие строчки! Где-то глубоко внутри себя он ясно слышал все, что видел перед своими глазами.

Ромах не просыпался! Лишь изредка его нежно-розовые губки шевелились и что-то бормотали, но веки оставались тяжелыми.

Ливьятан покидал свое жилище только при необходимости пополнить в себе запас грудного молока. По возвращении открывал свое тайное место, спрятанное внизу живота, и подсовывал соски ко рту мальчика. Ромах, не выходя из глубокого сна, нехотя открывал рот и, зажимая сосок губами, высасывал достаточное количество грудного молока от Ливьятана. Этого питания ему хватало на очень продолжительное время.

Так прошло три года.

От дуновения непрошенного ветерка шевельнулись золотые кудри на белом излобье светящегося лица Ромаха. И сразу после этого открылись большие голубые глаза, которые начали осматривать все окружающее его.

Мягкое ложе из водорослей не хотело отпускать от себя то нежное дитя, к которому оно очень привыкло. Сухие листья сладко и тихо шуршали, как бы говоря: «Не покидай нас, мы тебя обласкаем еще более, чем прежде, только оставайся при нас».

Ромах пытался вспомнить, каким образом он очутился в этом тихом, теплом и уютном месте. Одна мысль уходила, и вместо нее появлялась другая, но все они улетучились, когда над ним нависла семиглазая голова огромных размеров, и к тому же из широченных ноздрей валил то ли пар, то ли дым. Ребенок протянул к Ливьятану свои руки и очень сильно ухватился за один из его усов, но это нисколько не взволновало огромного великана. Наоборот, ему стало щекотно в правой ноздре и он чихнул так смачно, что из его пасти вырвался огонь и мягкая травяная постель тут же превратилась в пепел. Ливьятан искренне испугался за мальчика, но увидев его невредимым, успокоился и прилег на правый бок, после чего услышал тонкий и очень твердый голос маленького человека.