Филимон Сергеев - Идущий от солнца

– Ваня, он спит прямо на кочке. Не простудился бы. – тихо сказала Вера и, впервые дотронувшись до головы иностранца, вздрогнула. Голова Майкла была холодной, мокрой, как булыжник на заброшенном кладбище. Вера хотела надеть на нее бейсболку, которая лежала рядом, но, коснувшись головы другой рукой, вдруг почувствовала ее смертельный леденящий душу холод, а потом абсолютную пустоту, напоминающую пустоту консервной банки.

– Ваня, он мертвый, – с ужасом выдавила она и брезгливо отвернулась.

– Не может быть! Ты что, не видишь, как он дышит? – Иван взял руку Майкла, проверил пульс, но в этот момент Вера коснулась головы иностранца бейсбольной застежкой и вдруг услышала металлический щелчок.

– Ваня, – почти прошептала она. – Потрогай его лысину. По-моему, она…

Вера не договорила.

Майкл неожиданно открыл глаза и, увидев Ивана, судорожно замахал руками.

– Моя. я. хочу жить. Моя самый богатый этолог штата Аризона. Моя имеет много бакс и редкий ценный бумага. хочу жить.

– А мы тебя не убиваем! – удивился Иван. – Ты что так кричишь?! Как будто черти тебя за пятку укусили. А ну, поднимайся. Вера, что с ним?

– Потрогай его голову. Она холодная и гудит, как пустая канистра.

– Не надо трогать моя большой и очень ценный голова. Моя ее хозяин. – Майкл поднялся сам.

– А если мы тебя оставим здесь, то чья она будет, твоя голова? – вспылила Вера. – Ву компроне?

Когда они пошли обратно, Вера обратила внимание, что в поведении иностранца произошли перемены, которые сразу бросились в глаза.

То, что он сильно сдал, помотавшись несколько часов по труднопроходимым местам, это было понятно.

Но то, что теперь он стал постоянно дотрагиваться до своей лысины, которая блестела на солнце, было странным и подозрительным.

– Ваня, может, ему руки завязать? Убежит опять, – посоветовала она.

– Ему язык надо завязать и ширинку зашить, которая все время расстегнута.

– Ты слышишь, этолог? Иван с тобой шутить не собирается.

– Она права, Майкл. Если ты не покажешь, куда спрятал четверть с водой, придется тебя связать так же, как десантника. Подойди к нему поближе. Ты его знаешь?

– Да, да! Мастер дзюдо. Моя клуб его была. Горячий точка его работа.

– Вот как?! Значит, Верушка, наши болотины и черные дыры у них считаются горячими точками?!

– Наверное, Ваня, – согласилась Вера.

Вглядываясь в лицо Майкла, Иван пытался понять, откуда дует ветер и почему в спасательном вертолете оказался заморский этолог, так сразу вцепившийся в родниковую воду. «Если он коммерсант, – размышлял Иван, – а это сразу видно по его ювелирным зубам-трансплантатам, и в то же время этолог, тогда почему он не самостоятельно ищет родник, а липнет к вертолету правоохранительных органов? Может, его пригласили как независимого эксперта, чтобы на месте убедиться, что представляет собой Иван Петрович Кузнецов в естественных условиях. И если на основе компонентов поведения этолог решит, что Иван Петрович Кузнецов, сбежавший из зоны зэк, обладает феноменальной способностью заговаривать и увлекать людей на непристойные поступки и тем самым подрывать законы общества, то обратно вернуть его уже не в зону, а в другое, более закрытое учреждение».

– Майкл, что привело вас в эти места? Только честно, – оборвав свои размышления, строго спросил Иван. – Может, вы независимый наблюдатель за животными? Тогда зачем вам моя родниковая вода? Что вы молчите? Или вы хотите, чтобы мы оставили вас вместе с этим пацаном на съедение таежным шатунам?

– Ваня, успокойся. Я знаю, что ему нужно. Я тебе уже говорила… Повторить?

– Не надо.

– И все равно, как только солнце спрячется за лес, – вдруг строго сказала Вера, – Майкла на этом свете не должно быть.

– И, судя по всему, не будет, – уточнил Иван.

– Моя вас не понял, – оборвал Ивана Майкл. – Как это не будет?! – Он так оторопел, что стал не только неправильно произносить слова, но и заикаться. – Моя профессор. Моя международный наблюдатель.

– Что тебе надо на нашей земле? – опять строго, даже зло спросил Иван. – Говори как на духу., и не вздумай врать! Ты знаешь, что Россия переживает очередную беду?!

– Моя гарвардский школа был. много знает. Горбачев, Ельцин, Чубайс. моя диссертация писал.

– О чем?

– Русский душа от Распутина до Путина.

– Вечная тема. Только зря ты русской душой интересуешься. Она всегда была тайной даже для тех, кто любил ее, как мать родную, жизнь ради нее ломал. И какие же выводы следуют из твоей диссертации?