Александр Редько - Он и она

Сейчас, в три часа ночи, Он сидел за столом на кухне один, держа в руке кружку с горячим, крепко заваренным зелёным чаем. А хотелось другого… Хотелось, чтобы было утро и оно было тёплым, солнечным и тихим. Чтобы кофе-машина, сделав своё дело – американо с двойными сливками, тихо щёлкнула, доложив: «Ваш кофе, сэр!» Хотелось, чтобы Она вошла в кухню в его белой рубашке на голое тело. Чтобы прижалась к нему, закинув руки за его шею. Чтобы утро и запах – кофе и её. Но этой ночью, как и все предыдущие, Он был одинок. Наверное, как и Она. Он где-то читал, что одиночество – это когда ты со всех сторон окружён добрыми, заботливыми, понимающими тебя людьми, но у всех этих добрых, заботливых и понимающих есть кто-то ближе, чем ты. Мысленно Он разговаривал с ней, своей Женщиной. Вот вроде бы сейчас Она спросила его: «Ты как?» И Он бодро ответил: «В порядке!», а затем уже не для неё, а больше для себя, добавил: «В отвратительном, но всё же порядке».

В эту же ночь Он нашёл для себя определение счастья. Он вдруг понял, что такое счастье на самом деле! Оказывается, счастье – это когда тебе не надо врать, изворачиваться и притворяться, тебе радостно и легко, хорошо и спокойно. Как просто! Как просто всё в этом мире! Но чтобы дойти, надо было идти. И Он шёл. Шёл вперёд. Великая вещь – Любовь! Она заставляет искренне любящего человека, несмотря ни на что, всё равно двигаться вперёд. Только вперёд! Не валяться неделями на кровати в обнимку с сорокаградусной «подругой», а двигаться! И Он двигался, потому что любил её, свою Женщину. А ещё Он понимал, что, хоть и далеко Она и не видит его, если бы Он распустил сейчас сопли, её, Королеву, это не очень бы обрадовало.

Даже расставшись с ней, Он не мог себе позволить обидеть её, сделать так, чтобы Она в нём разочаровалась. Он думал так. Он делал так. Не обращая ни на кого внимания. В конце концов, это была его жизнь, и Он поступал в этой ситуации так, как считал нужным. А если кто-то, оказавшись когда-нибудь один, будет поступать по-другому, – так ведь это его жизнь! И он волен обращаться с ней так, как сочтёт нужным. «Вольному – воля, спасённому – рай!» Кажется, есть такая пословица?

Он не знал, что происходит у других людей, когда они теряют любимых и расстаются. Наверное, когда это уже случилось, начинаешь вспоминать моменты жизни, в которых уже происходило нечто подобное. Его память работала как швейцарские часы, почемуто опять выуживая из своих закромов события молодости. Время, когда Он воевал. Тогда Он был ещё не женат. Молодой лейтенант, в двадцать один год, к апрелю 1987-го, Он уже был обстрелянным, закалённым войной мужчиной. И заметно отличался от того зелёного лейтенанта, который девять месяцев назад стоял в парадном строю выпускников военного училища и только готовился к службе в чине офицера. К апрелю 1987 года Он уже успел неоднократно побывать под обстрелами, потерять боевого товарища (он стоял от него всего в двух шагах, когда осколок реактивного снаряда душманов, разорвавшийся между ними, разрубил ему пополам голову).

Его самоходная артиллерийская батарея, приданная для усиления прославленной воздушно-десантной дивизии, вела боевые действия. Они не успевали вернуться с гор, вычистить автоматы и стволы орудий, пополнить боезапас и запасы продовольствия, отмыться в бане и хоть немного отдохнуть, как снова уходили воевать.

В конце концов, четыре года подряд в военном училище их учили сражаться, а не просиживать штаны в тёплых штабных кабинетах и отращивать пивные животы, изображая из себя подобие защитников Родины. И Он воевал.

Сейчас ему вспомнились слова офицера, ставшего потом настоящим другом на всю жизнь, когда Он прибыл в Афганистан, в свой дивизион, и представился:

– Сколько лет тебя в училище учили?

– Четыре! – с гордостью ответил Он.

– Забудь. Начинаем учиться заново.

И Он учился. Учился жить. Учился воевать. Погибнуть геройски в бою было делом нехитрым. Это происходило на его глазах довольно-таки часто.

Он учился другому. Выживать. При любых обстоятельствах. В любых условиях. Выживать и побеждать. Несмотря на трудности, лишения, изматывающую жару за шестьдесят градусов. И всё, через что Он прошёл, очень помогло в дальнейшей жизни. Там, в Афганистане, Он усвоил, что выход есть всегда.

Он научился на многие вещи смотреть с изрядной долей иронии, а иногда и сарказма. Он научился терпеть и ждать. Ждать того единственного момента, после которого, начав действовать, можно было победить и не потерять при этом солдат. Сейчас Он с улыбкой думал о том, что там, в армии, в Афганистане, Он был как рыба в воде. Уйдя на «гражданку» в июне 1998-го, Он чувствовал себя той же рыбой. Только выброшенной на берег. Тогда перед ним стояла дилемма – сдохнуть или, вопреки всему, научиться дышать и снова, как в Афганистане, выжить.