Коллектив авторов - Времена и нравы (сборник)

– Сегодня какой-то особенный день?

– Нет, обычный день. Возможно, мы запомним его навсегда. – Потом она добавила: – Давно я здесь не была.

Чэнь Цзэво почувствовал легкий укол совести.

– Столько лет прошло… А здесь все по-прежнему, ничего не изменилось.

Когда принесли два кофе, Ду Мэй сказала:

– Я по натуре человек прямой. Я пригласила тебя прийти, потому что хочу кое о чем поговорить.

Чэнь Цзэво рассмеялся:

– Почему надо говорить здесь? Нельзя поговорить дома?

– Нельзя! – голос ее был холоден, на лице ни тени улыбки.

– Что случилось? Говори!

Ду Мэй ответила:

– Сегодня меня пригласил на обед Вэй Гунчжи.

– Ну, в этом нет ничего особенного, хоть он мне и не нравится.

Она продолжила:

– Он рассказал мне одну историю.

– Какую?

– Про то, как принца подменили кошкой.

Улыбка застыла на лице Чэнь Цзэво. Изо всех сил сохраняя спокойствие, он произнес:

– Да, в детстве я тоже слышал эту историю про судью Бао.

– Вэй Гунчжи позавчера встречался с Чэнь Цзэво. Не с тобой, а с тем Чэнь Цзэво, торговцем. – Она продолжила: – В тысяча девятьсот двадцать втором году вы оба закончили одну и ту же школу, затем один поступил в университет, второй ни с чем вернулся домой и стал столяром. Таким образом, можно сказать, что в вашей группе или же в вашей параллели было два ученика по имени Чэнь Цзэво.

Судья Чэнь Цзэво боялся посмотреть ей в глаза и в панике опустил голову. Ду Мэй продолжала:

– Однако торговец Чэнь Цзэво утверждает, что у него в параллели был только один Чэнь Цзэво – он сам!

Она собиралась сказать еще что-то, но муж перебил ее:

– Хватит, ни слова больше…

Он помолчал, а потом рассказал ей всю правду.

Правда оказалась именно такой, как она и подозревала, вот только она надеялась на другой результат, она надеялась, что муж даст ей какое-то разумное объяснение, ну, или кажущееся таковым. Однако то, что Чэнь Цзэво рассказал ей, она не хотела бы слышать. Факты, словно чугун, свалились на голову, а вместе с ними и целый ряд проблем. Столько лет она жила во лжи. Фамилия ее любимого мужа, отца ее ребенка, оказывается, не Чэнь, а Чжао. Она вспомнила, что, когда родился их сын, муж хотел, чтобы его фамилия была Чжао – якобы по фамилии его отца, потому что у него самого фамилия матери. Он тогда еще рассказывал ей, что, по его воспоминаниям, мать была сильной женщиной, а отец – молчаливым и малодушным. Все это на самом деле было ложью. И теперь юрист Вэй Гунчжи знает правду или догадывается и поэтому пригласил ее на обед. И тут возник следующий вопрос: что же ей теперь делать? Хотя сидящий перед ней человек обманул ее, да еще и делал это на протяжении многих лет, но она же любит его, и это – факт. У каждого человека есть тайны. Чэнь Цзэво скрывал свое прошлое, а она? Разве не скрывала она от него свое прошлое? До встречи с ним она была безнадежно влюблена, объект ее любви обладал высоким социальным статусом, положением в обществе и был женат. За границу учиться она уехала, чтобы сбежать от этих чувств. Об этой истории она никогда никому не рассказывала. Человек, которого она любила, теперь занимает очень высокое положение и облечен властью. Но проблема не в этом. Проблема в том, что же ей теперь делать…

Чэнь Цзэво произнес:

– Все эти годы я жил, испытывая боль, под грузом этой тайны. Сейчас, когда я все рассказал, мне даже стало легче. То, что должно случиться, произойдет рано или поздно. Пусть буря будет еще яростней.

Он сказал, что теперь его будущее, их судьбы, судьба их брака и еще его дяди полностью в руках Ду Мэй.

Ду Мэй холодно ответила:

– И еще судьба Чэнь Цзэво.

Она покинула «Домик любви», так и не ответив на вопрос мужа, что же им теперь делать, потому что и сама не знала ответа на этот вопрос. Она шла по улице, вспоминая лишь одну фразу, сказанную Чэнь Цзэво в момент, когда она уже собиралась уходить: «А еще судьба сына». Ей так хотелось бы найти человека, чтобы излить душу, поделиться тем, что давило на сердце, и облегчить страдание. Но такого человека не было. Чэнь Цзэво беспокоился за нее, поэтому быстро расплатился и пошел следом. Ду Мэй взяла такси, оставив его позади. Водитель спросил, куда ее везти, но она словно оцепенела, а потом ответила:

– Езжайте пока просто прямо.

На ближайшем перекрестке со светофором таксист снова спросил, куда ехать. Она ответила:

– Не спрашивайте, просто поезжайте вперед.

Слезы постыдным образом текли по лицу, за столько лет, с самого момента расставания с тем человеком, она ни разу не плакала. Таксист вез ее сквозь море машин. Он понимал, что в жизни этой женщины произошло что-то печальное. У него было много таких клиентов. Примерно через полчаса он снова спросил, куда ехать. Она подумала о том месте, куда она может пойти, – ее родной дом, и назвала таксисту адрес. То было место, где она выросла, но теперь почти не бывала там. За эти годы из-за семьи, ребенка, работы она ездила туда лишь по праздничным и выходным дням и на дни рождения родителей. Лица ее папы и мамы засветились радостью при виде дочери, приехавшей столь внезапно. Однако очень скоро они поняли, что тут что-то не то. Ду Мэй плакала. Мама спросила, в чем дело, не поссорилась ли она с Чэнь Цзэво. Ду Мэй ответила, что нет, и пошла в свою комнату, в которой жила раньше и которую после свадьбы родители сохраняли для нее в прежнем виде. Она заперла дверь на ключ, упала на кровать, но слез уже не было.