Коллектив авторов - Времена и нравы (сборник)

Прислушавшись, он вдруг заметил, что снаружи раздаются ругательства Цзяо Тайгуна:

– Черт подери, эта «трехколесная развалюха» и тогда меня обзывал в лицо, а теперь за моей спиной меня поносит!

Тут он вошел в комнату Ли Аба, а за ним следом – крупный толстый мужчина с короткими ногами. Ли Аба подумал, что его друг исправно выполнил назначенное ему задание обнаружить еще одного боевого товарища. Вот только он никак не мог вспомнить этого человека.

Цзяо Тайгун представил незнакомцу своего друга:

– Это Ли Аба!

Заметив недоумение на его лице, он поспешил исправить свою оплошность: – Наверное, ты решил, что я назвал его «твоим папашей». Я совсем позабыл, что в наших с ним именах легко запутаться. Фамилия Ли – как народность ли [109], иероглиф «А» – как в слове «араб», «ба» – это иероглиф «восемь». Старина Ли, это Чэн Гуанмин, тоже из нашего девятого батальона.

– Неужели ты и есть Ли Аба? – Чэн Гуанмин взволнованно бросился к нему пожимать руку. – О тебе в батальоне ходила слава. Я служил секретарем и в книге записей нашего батальона читал заметку о твоем подвиге.

Ли Аба искренне поприветствовал его:

– Здравствуй! Очень рад познакомиться с еще одним боевым товарищем. Добро пожаловать!

В этот момент уже следовало бы разжать рукопожатие, но Чэн Гуанмин не отпускал его руку и пристально смотрел в глаза. Он был ниже Ли Аба на голову, потому привстал на цыпочки и почти что протянул руку к его лицу, пытаясь дотронуться и бормоча при этом:

– Почему без бороды?

Ли Аба был неприятно удивлен. Цзяо Тайгун догадался, почему Чэн Гуанмин себя так странно ведет:

– Ты что же, решил, что раз он евнух, то должен зарасти бородой? Ты удивлен? Да он настоящий мужик, все при нем, какой же он евнух?

Ли Аба, не дав Цзяо Тайгуну договорить, высвободил руку из хватки нового знакомого и раздраженно заявил:

– Я хоть и старый, но вовсе не евнух, а дед: у меня уже внуки от сына и дочери! – С этими словами он вернулся на свое место.

Вот так недоразумение! Цзяо Тайгун бросился успокаивать обиженного Ли Аба:

– Из-за твоего ранения я и многие другие солдаты решили, что ты стал евнухом. Эти слухи распространились по всему батальону. Чэн Гуанмин поступил на службу через два года после твоего увольнения и тоже поверил в эту небылицу. А сейчас, увидев тебя в добром здравии, он сильно удивился, но это не его вина! – Затем он обратился к Чэн Гуанмину: – Тебя дезинформировали. Пуля попала Ли Аба в бедро, а причинное место осталось целым и невредимым. Беда обернулась удачей: после выздоровления он не вернулся в батальон, а был распределен в отдел снабжения, затем получил повышение и перешел на гражданскую службу. Я встретил его через много лет и только тогда узнал правду о том, что он полноценный мужик. Но не в моих силах было покончить со слухами. Его кличка Али-Баба легко запоминается, поэтому даже через несколько десятков лет армейские товарищи продолжали мусолить то происшествие, нагромождая одну нелепицу на другую.

Чэн Гуанмин знал историю об Али-Бабе, который открыл дверь в пещеру с сокровищами, поэтому спросил Ли Аба:

– Получив такое прозвище, ты действительно разбогател?

Ли Аба вовсе не хотел, чтобы этот чудак пришел к такому заключению, и вежливо ему объяснил:

– Да, у меня появились деньги, но намного позже. Когда я служил в армии, в Китае еще не началась политика реформ и открытости. Мы тогда, наоборот, боролись с капитализмом, откуда бы у меня завелись лишние деньги?

– Да, так и было, – поддакнул Цзяо Тайгун. Он посчитал, что должен рассказать историю с самого начала. – В тот вечер мы с ним в один день прибыли в батальон. Командир батальона начал проверять списки. Говорил он с сильным гуансийским акцентом, и когда назвал имя Ли Аба, оно прозвучала как «ни аба» – «твой папаша». На диалекте юго-востока Гуандуна звук «ба» звучит совсем по-другому, и Ли Аба не был уверен, что назвали именно его, потому промолчал. К счастью, на задних рядах сидел старый солдат из Цзеяна, который понял его имя. Он пихнул его ногой и шепнул на гуандунском диалекте: «Это ж тебя назвали!» Ли Аба нерешительно, словно неопытный актер кино, выдавил из себя: «Здесь!» Следующим командир назвал имя Цзяо Тайгуна. И тут какой-то шалун выкрикнул их имена подряд: «Ни аба цзяо тайгун», что на путунхуа звучало как «Твой папаша вызывает дедушку». Все так и покатились со смеху. Командир батальона рассердился и прикрикнул: «Тихо! Идет проверка по списку. А вы двое – ну правда, что за дурацкие имена выбрали, тоже мне шутники!» И таких недоразумений было много. Как говорят гуансийцы, «черти забавляются». Командир даже уговаривал Ли Аба сменить имя, но тот ни в какую, говорит: «Меня с детства зовут Аба. На моей родине обычно не произносят фамилию, только имя. Учитель в школе называл меня на манер путунхуа, и второй иероглиф в имени стал звучал как цифра "восемь", а ведь на моем диалекте это совсем не так. Так переиначил мое имя, что уже никто не мог понять, кто я вообще такой». Командиру ничего не оставалось, как продолжать называть его ненавистным именем Аба.