Коллектив авторов - Времена и нравы (сборник)

– Тебе, «колченогой повозке», в этом году уже пятьдесят девять, сиди дома и не рыпайся!

Цзяо Тайгун рассмеялся:

– Пятьдесят девять для меня – счастливое число, оно мне только на пользу. Недавно на службе мне вручили «утешительный приз» – неплохой социальный пакет. Коллеги теперь величают меня «Везунчик Цзяо». Мне и с женщинами везет! Ну и пусть – ведь в этом и состоит суть того, чтобы быть мужчиной.

– О, тебя повысили, поздравляю!

Ли Аба был искренне рад тому, что его друг из замдиректора превратился в почетного эксперта [104].

– Да ты теперь большой чиновник седьмого разряда! [105]Это нужно отметить. Не будем откладывать в долгий ящик. Сегодня же вечером приглашаю тебя отведать деликатесов и отметить «повышение старой псины».

На юго-востоке Гуандуна слово «собака» произносится так же, как цифра «девять», и Ли Аба обыграл реплику из пьесы «Перехитрить гору Вэйхушань» [106], чтобы повеселить своего товарища.

Цзяо Тайгун радостно согласился:

– С кем вместе воевал с винтовкой наперевес – тот друг навечно! Если уж встретились, то непременно надо выпить, и неважно, у кого какая репутация! Но если быть точнее, то я чиновник седьмого разряда второй степени, не первой.

Из-за того что Цзяо Тайгун готовился к выходу на пенсию, вместе с ним на выставку приехала «группа поддержки» из провинциального правительства. Он не мог оставить их надолго и условился с Ли Аба, что будет ждать его звонка после обеда, после чего поспешил к ним, чтобы участвовать в коллективном мероприятии. Ли Аба настойчиво посоветовал ему:

– Если вдруг встретишь других наших боевых товарищей, позови их с нами – вместе будет веселее. Как говорят у нас на юго-востоке Гуандуна: «Для чая нужны трое, для вина – четверо, а для развлечения достаточно двоих». Пить вдвоем скучно.

Попрощавшись с Цзяо Тайгуном, Ли Аба снова начал ломать голову над тем, чем же или кем же вызвано его чувство непонятной тревоги. Из-за переживаний он даже изменил своей многолетней привычке отдыхать в обеденный перерыв. С открытыми глазами он пялился в потолок, а после обеда в дурном настроении отправился на переговоры с бизнесменами, но был рассеян и нес несусветную чушь. Получились не переговоры, а строительство Вавилонской башни – каждый говорил о своем и не понимал другого.

Ресторан, в котором товарищи решили поужинать, располагался на берегу озера Наньху в новом Восточном районе города Лючэна. В последние годы, благодаря масштабному освоению западной части Китая и проведению Восточной торговой выставки, строительство в городе развивалось бурными темпами. Город Лючэн уже почти что сравнялся с районом Чжуцзян в Гуанчжоу, районом Дуншань в Цзеяне [107]и районом Фэнси в Чаочжоу. Каждый год город претерпевал небольшие изменения, а каждые пять лет случались большие перемены. По сравнению со временами службы Ли Аба Лючэн изменился до неузнаваемости.

Взглянув на золотые часы «ролекс» на запястье, Ли Аба понял, что до встречи остается еще около пятидесяти минут. Он решил пойти побродить вдоль озера Наньху и насладиться красотой природы: вокруг озера росли деревья, благоухали цветы и пели птицы. Ли Аба бродил как в прострации: ему чудилось, что он вернулся в свой военный лагерь среди гор, на поле битвы в облаке порохового дыма. Ему мерещилось, будто вражеские пули со свистом пролетают мимо его ушей.

Однажды девятая рота получила приказ уничтожить противника, скрывавшегося в пещерах в правой части горы, для того чтобы весь батальон смог отвоевать безымянную высоту и устранить угрозу по флангу. Командир роты Ли Аба сражался в первых рядах, мужественно бросался в гущу боя и ликвидировал нескольких противников. Неожиданно прогремел выстрел из винтовки, и Ли Аба упал на землю. Сослуживцы увидели его рану и решили, что пуля попала ему между ног. Засуетившись, они принесли медицинскую аптечку, крепко перевязали бинтом израненное место и немедленно отправили его в тыл к врачам. Командир батальона громко крикнул несшим его солдатам, вставляя в речь ругательные словечки из диалекта Гуанси [108]: «Пусть врач непременно пришьет ему хозяйство на место, а то будущая жена останется без яиц на завтрак!» Впоследствии Ли Аба полностью выздоровел и получил награду первой степени, но слухи о том, что он стал кастратом, так и остались.

Ли Аба вернулся в ресторан. Вспоминая прошлые события, он то и дело ругался на своем диалекте. Впрочем, он вовсе ни на кого не злился, просто воспоминания о пережитом не обходились без крепкого словца.