Виталий Лозович: Алло! Северное сияние?

– Лю-юди-и!!!

Откуда-то из-за спины ему послышался тихий нечеловеческий смешок. Он дёрнул головой, но повернуться не смог, тело в трясине шевельнулось и погрузилось ещё больше. В сознании возникла суета, в мыслях – хаос, в движениях – трясучка, а в глазах – боль, нестерпимая боль человека, погибающего за глупость охотничью, а точнее – за глупость незнания ремесла охотничьего. Юрий понял, что выбраться не сможет, и решил замереть, не шевелиться, стараясь не обращать внимания на то, как ледяная стужа проникает во все уголки его одежды, охватывая всё плотнее и плотнее молодое тело. А сколько он так сможет просидеть здесь, если не шевелиться, и болото не будет тянуть вниз? Сколько? Час? Два? Сутки?.. Вечность! Вечность, только не надо вниз!.. Если бы сейчас в руках было ружьё, он бы дал сигнал… Да кто ж подумает, что это сигнал? Кто подумает, что стреляют не в дичь, как обычно, а находясь в таком вот положении? Он бы что подумал?..

– Лю-юди-и!!! – крикнул он что есть силы в небо. Небо смолчало, а откуда-то с земли женский голос резко произнёс:

– Не дёргайся, не шевелись!

Юрий быстро опустил глаза, где-то понимая, что уже бредит и от ужаса положения вполне галлюцинирует, посмотрел перед собой. Перед ним была тёмная вода, болотная вода, засасывающая вода, страшная вода… А дальше была всё та же опушка небольшого молодого редколесья из лиственниц. Откуда голос?.. Чушь! Глюки! Чушь!.. Нет, не чушь, жить!.. Жить…

Из редколесья, откуда-то сбоку, тут же вышла девушка, женщина или даже девчонка в штанах и в тёмной куртке, остановилась на секунду ровно, словно оценивая ситуацию, тут же крикнула:

– Не крутись! Замри, я быстро!

И скрылась за деревьями. Юрий замер. Замер послушно, даже головой не вертел. Вода уже подбиралась к самому горлу. Над водой торчали руки и голова. Глупо до боли. Страшно до ужаса. Он не сводил глаз с того места, где это явление ангельское скрылось из вида, но появилась девчонка в другой стороне. Вышла она к болоту справа, вышла с бухтой тонкого каната, тут же бросила канат к нему, тот полетел, красиво раскручиваясь в воздухе, прямо на него, и в последнюю секунду Юрий увидел, что на конце каната – петля, и эта петля очень ловко садится ему на голову.

– Под руками протяни! – крикнула она.

Юрий быстро, стараясь от нахлынувших чувств не утонуть прежде времени, вскинул руки и петлю под мышками пропустил. Девчонка тут же убежала за ёлку и, обмотав вокруг неё пару раз свой конец каната, завязала его прочным узлом. Потом, ухватившись за канат обеими руками, крикнула:

– Пошли вместе!

Изо всех сил потянула канат на себя, Юрий потянул на себя, но сил у него было в десять раз больше, и он просто сорвал девчонку с места, она не сдалась, тут же потянула вновь, упершись ногами в хлипкий берег болота. Лицо её исказилось от напряжения… Так они стояли какое-то время, дыхание девушки срывалось, тело изогнулось, руки вытянулись в струну… но болото Юрия не отпустило. Девчонка бросила канат, крикнула: «Подожди!» И тут же скрылась за деревьями. Очень быстро вернулась. Вместе с ней у болота появилась упряжка из четырёх оленей с нартой позади. Привязав конец каната к упряжке, она что-то сказала на своём языке, Юрию послышалось обычное – хэй!

– Держись! – крикнула девчонка и тут же прыгнула на нарту. Олени дёрнулись, девчонка крикнула ещё раз, животные, словно понимая её, упёрлись копытами в сырую землю, разрывая мох в клочья, рванулись… Какую-то секунду они стояли, замерев, Юрию в эту секунду показалось, что его разрывают на две части, но тут животные сорвались с места, словно зацепившись копытами за твёрдую почву, и жуткая, неимоверная мощь северных оленей просто вырвала его из трясины… Сзади раздался глухой чавкающий звук, трясина сомкнулась. Когда ноги оказались на поверхности, парень беспомощным кулем прокатился на животе к самому берегу, зацепив грудью своё ружьё, и здесь остановился. Девчонка, как стояла на берегу, так и села, канат из рук выпустив.

Юрий лежал какое-то время ничком, вывернув голову вбок, лицом прямо к девчонке. Сквозь своё хрипящее дыхание он слышал, как дышит она. Сквозь пелену на глазах, через веточки сломанных кустов и отростков мха, лёжа на щеке, он видел, как тело её ловит воздух; как руки с тоненькими длинными пальчиками сжимают судорожно ягель белый; как подбородок то поднимается к небу на вдохе, то опускается вниз… испугалась? Похоже, испугалась.

Восстановив дыхание, Юрий поднялся с земли, ружьё отбросил в сторону, сел на поджатую под себя ногу, глянул на спасительницу. Ей было лет шестнадцать на вид, она была местной, может ханты, может ненка. Азиатка с выразительными карими глазами и с явно заметной даже под грубой курткой ладной фигурой. Чёрные волосы были затянуты на голове в узел, головного убора не было, на случай дождя за плечами болтался капюшон. Глаза едва заметно подведены тушью. Юрий провёл рукой по подбородку, сказал хрипло: