Роушин Мини - То, что нас объединяет

На вечеринке она познакомила Норин с Дэном, но та почти сразу ушла танцевать с Нилом. Сара видела, как они кружат по залу, но ей и в голову не пришло заподозрить их в чем-то плохом.

Бесчисленное количество раз сидела Норин за этим самым столом. Она пила с Сарой чай, заботилась о ее детишках. А потом влюбилась в ее мужа.

Норин была здесь не далее как сегодня. Она уехала лишь в три, через полчаса после того, как Сара вернулась с работы. «Ждем тебя в понедельник!» – кричали ей вслед Сара с детьми, и Норин с улыбкой махала им в ответ.

Интересно, знала ли она, что Нил собирается рассказать обо всем Саре? Разумеется, знала. Норин нарезала помидоры и терла сыр, пока Сара готовила соус для лазаньи. О чем она думала в это время? Уж не о том ли, что видит эту кухню в последний раз? Жалела, должно быть, Сару, которая настроилась на романтический вечер с мужем.

И где сейчас Нил? Отправился, наверно, прямиком к Норин. Будут обсуждать события этого вечера, она займется раной у него на лице. Сара с такой живостью представила их вместе, что кулаки у нее вновь сжались от ярости.

Сара не знала, сколько времени просидела за столом, пока не ощутила голод. Дрожащими руками отрезала она кусок холодной лазаньи и принялась жевать его, не испытывая ни малейшего удовольствия. Мокрая блузка липла к телу, заставляя ее поеживаться от холода.

Поев, она убрала в холодильник остатки лазаньи и чашку с салатом. Потом помыла на кухне пол и поднялась наверх. Ванна, которую она приготовила для Нила, успела полностью остыть. Засучив рукава, Сара выдернула затычку и спустила воду.

Даже не пытаясь справиться с нервной дрожью, она открыла дверцу шкафчика и принялась вынимать оттуда мужнины принадлежности: крем для бритья, бритву, гель для волос, капли от насморка и зубную щетку. В следующее мгновение все это полетело в мусорную корзину.

В спальне она вытащила из шкафа всю его одежду – содрала с вешалок и вытряхнула из ящиков, – после чего швырнула в окно, прямо в сад. Туда же полетели его книжки, ботинки и запасные очки. Потом она спустилась вниз, не обращая внимания на потоки дождя, и отправила все это в большой мусорный бак, стоявший у кухонной двери.

Наверху она заново наполнила ванну и добавила туда немного масла – такого же, как прислала ей когда-то Хелен. Содрав с себя мокрую одежду, Сара бросила ее кучей на полу, а сама с наслаждением погрузилась в горячую ароматную воду.

За все это время она не проронила ни слезинки.

– О’Дауд?

Опершись для верности о стену, она повернулась на звук его голоса.

– Выглядишь ужасно, – заметил он.

Хелен слабо улыбнулась.

– И я рада тебя видеть.

Он протянул ей руку.

– Держись. Я тоже иду в том направлении.

– Спасибо, я и так справлюсь.

– Господи Боже, – фыркнул он, – ты цепляешься за стену, как за лучшего друга. Если рухнешь на пол, я не собираюсь тащить тебя в палату. Так что держись.

Хелен вцепилась пальцами в его руку. Та была надежной, как каменная стена.

– Моя палата через две двери отсюда, – сообщила она. – Вообще-то мне нужно побольше двигаться.

– Ну так и двигайся. Я же сказал, что не собираюсь нести тебя на руках.

Они медленно зашагали по коридору. Хелен представила, как выглядит со стороны: старенький халат, принадлежавший раньше ее дочери. Мокрое от пота лицо. Да от нее вообще должно пахнуть потом – ни ванны, ни душа с тех пор, как ее привезли сюда пять дней назад. На голове тоже какое-то безобразие.

Пока они так шагали, Брин смотрел вперед, постукивая по полу кончиком своего большого зонта. В волосах еще больше седины, что, впрочем, совсем его не портило.

Дверь палаты распахнулась, и в коридор выскользнула медсестра. Она прошла мимо, бросив на Брина заинтересованный взгляд.

– И что с тобой случилось? – поинтересовался он у Хелен.

Вот вам, пожалуйста, с места в карьер. Надо бы сказать, что врачи оставили ей всего полгода. Посмотреть, как он отреагирует.

– Менингит, – ответила она, – но дело идет к выздоровлению. Обещали выписать через несколько дней.

Никакой реакции. Брин, как водится, в своем репертуаре.

– А у тебя как дела? – спросила она.

– Лучше не бывает, – бросил он. Замшевые ботинки его поскрипывали на ходу.

– Я видела тебя неделю назад, – заметила Хелен. – Как раз перед тем, как заболеть.

Он искоса взглянул на нее.

– Стало быть, я во всем виноват.

– Не льсти себе. Ты шел мимо ресторана, а я сидела за столиком, – она и словом не обмолвилась про его спутницу. Брин тоже промолчал.