Ежи Пильх - Зуза, или Время воздержания

Зуза уехала. Жена, с которой я даже в кино не успел сходить, уехала. Помните первый торжественный обед, который прошел не совсем так, как я замыслил? В первом зале сидели двое ее клиентов. Не знаю, сколько в соседнем… Конечно, следовало ожидать, что это ее смутит, при таком ремесле нечего изображать из себя героическую Эмилию Плятер [21] Эмилия Плятер (1806–1831) — графиня, участница освободительного Ноябрьского восстания 1830 г., прославленная А. Мицкевичем в стихотворении «Смерть полковника» («…Героиня в полковничьем платье, / Вождь повстанцев — Эмилия Плятер!»). . Теперь все умные. Но Зуза к таким вещам была слишком чувствительна. Я сам наделал ошибок — и она уехала. Ищи ветра в поле, точнее, среди соратниц. Ибо суть общения — постоянная жажда новостей и попытки ее утолить. Честно говоря, шквалы чувств, подобные тому, что захлестнул меня, редки. В литературе, кстати, образ шлюхи всегда положительный. От Достоевского и Толстого до Данило Киша. От Манна до Маркеса. Впрочем, не стоит сравнивать мою возлюбленную с героинями мировой литературы. В конце концов, она сама без особых колебаний призналась: не люблю читать. Так-то. И на мою долю выпадали горькие минуты.

— Но это же отличная дислокация.

— Ты про что?

— Я заказываю музыку, ты у моих ног. Никакого шовинизма.

— А купальник какой?

— Неотразимый. Глаз не отвести.

— Спасибо. Я спрашиваю про цвет.

— Должен подходить к брюкам.

— Брюки белые?

— Белые или черные. Хотя… Я ведь не от мира сего. Может, лучше зеленые? Ящеричный зеленый подчеркнет мою маргинальность.

Мне недоставало таких разговоров ни о чем. Я тосковал по ней, зверски тосковал. Она мне не изменяла. Курвы не изменяют — по-моему, на этих страницах нет открытия важнее. Изменяют подруги, невесты, жены; изменяют, потому что хотят узнать, каково в постели с другим, потому что есть две тысячи причин плюс тысяча мужских закидонов. Господи, почему в нашем отечестве постоянно говорят о глупости женщин, а о нелепой, агрессивной глупости мужчин помалкивают?

Девушка легкого поведения в интиме не нуждается. Ей нужна касса, за бабло она вам предоставит любой интим — это ее выбор, ее желание и насущная потребность.

Как известно, дома в Висле делятся на те, где водятся привидения, которые пугают людей, и те, где живут благочестивые аборигены, которых не испугаешь. Уж тем более им неведом религиозный страх. К ним наведываются разные библейские персонажи, и знатоки Евангелия вволю о том о сем с ними судачат. Приходит утомленный Моисей и немного отрешенный Авраам, однажды якобы заглянул сам царь Соломон, да и ветхозаветные пророки во главе с Иеремией и Иезекиилем навещают их довольно часто. Хуже обстоит дело с Новым Заветом: апостолы, хоть и редко, но заходят, а кроме них — никто. Наши же страхи постоянно при нас, но помалу мы с ними свыкаемся. Был ли среди наших предков охотник до библейских блудниц? Найдется ли кто-нибудь, кто считает Книгу исчерпывающей, хотя и одноплановой? Вряд ли, сомневаюсь. Время в этих грандиозных мифах идет по кругу. Женщины в Библии необыкновенные. Дочери Ноя, жены Исаака, танцовщицы Соломона. Есфирь и Руфь. Иродиада и Саломея. Еще разные наложницы. Круглый год ровный ближневосточный загар. Кого-то это устраивает, кого-то нет. Я бы ни с одной наложницей царя Давида не стал связываться. Уж лучше замерзнуть насмерть. Хотя…

Будь моя воля, я бы родился в доме, где водятся привидения. Что это такое, не совсем ясно, но сказать «там страшно» недостаточно.

Что значит: дом с привидениями? Что там давным-давно кто-то умер не целиком и оставшаяся в живых часть безобразничает? Или это особый вид энергии? Неведомые силы? Меня всегда удивляло, почему всемогущий Творец в общении с нами так косноязычен. Ведь каких только у Него нет возможностей — и языков всяческих полно, да и диктофоны наверно найдутся, и принтеры. А тут максимум шуршанье, потрескивание да стук в окошко. Сейчас любые чудеса и любые страхи объяснимы. Никто в здравом уме не станет объявлять о чьей-то смерти, колотя чем попало по чему попало. А вот это: «Я люблю тебя, Зуза. Тоскую по тебе, зверски тоскую» — все равно необъяснимо. Мужчина, он как магнит. К старости слабеет. И нечего тут хихикать. Человек — истосковавшийся зверь. У меня земля из-под ног уходит, рушатся последние опоры. Я пока не сдаюсь, но с каждым днем с этим все хуже.

Так что же это — дом с привидениями? Возмущение электромагнитного поля, нарушение всех законов, всех связей? Все шиворот-навыворот? Страшные вещи там творятся, двери распахиваются сами.